Очарование юности
Шрифт:
Энтони мог бы объяснить Кит, что и сам пришел к такому же заключению, но ему было интересно, к чему она клонит.
— И что? — спросил он.
— Я собираюсь сделать генеральную уборку дома, — ответила Кит. — Это именно то, что нужно, не так ли? Я воспользовалась вашим домом и в качестве платы за это вычищу его до блеска. Тогда вы увидите, что на свете существует, по крайней мере один честный человек, а вы достаточно умны, чтобы понять, что раз есть один, наверняка должны быть и другие.
— Благодарю за признание моих умственных способностей, — язвительно заметил Энтони. — Нет ли у вас
Кит отрицательно покачала головой.
— Нет? Милая девочка, пошевелите же вы мозгами! Неужели вы действительно считаете, что я разрешу вам хозяйничать в доме?
Кит непонимающе воззрилась на него, затем ее осенило. Своим дерзким предложением она лишь рассердила его.
— Если вы имеете в виду, что я нечиста на руку и могу прихватить что-нибудь, — спокойно сказала она, — вы глубоко заблуждаетесь. Да и брать здесь нечего.
— Ну конечно, я совсем забыл, — с нарочитой медлительностью произнес Энтони. — Моя двоюродная бабушка умерла два года назад, и все это время у вас был дубликат ключа.
Тут в Кит снова проснулось упрямство. Ему не удастся вывести ее из себя!
— Вы ведь приехали из Лондона? — как ни в чем не бывало поинтересовалась девушка.
— Да, но…
— В таком случае, вы должны были проезжать мимо церкви, — продолжала Кит. — Если бы вы остановились и вышли из машины, то увидели бы антикварный магазин. Последние несколько лет мисс Бембридж очень нуждалась в деньгах, поэтому постепенно продавала владельцу этого магазина, мистеру Чибналлу, свои ценные вещи: коллекцию слоников, вырезанных из настоящих бивней, статуэтку из слоновой кости, представляющую собой несколько помещенных один в другой шаров, миниатюрную серебряную карету Золушки филигранной работы. И еще множество прекрасных вещей: веера, браслеты, броши… Бедная старушка! Они были дороги ей как память о людях, которых она некогда любила. — Кит быстро заморгала, чтобы ее собеседник не увидел навернувшихся на глаза слез. — Мистер Чибналл всякий раз выдавал ей квитанции. Они хранятся в комоде орехового дерева, что стоит в малой гостиной.
— Вы отлично осведомлены о делах моей бабушки, — заметил Энтони.
— Да, — согласилась Кит. — Вы же знаете, мы были ее ближайшими соседями, поэтому, когда ее старая горничная Руфь, жившая при ней, уже не справлялась со своими обязанностями, мы помогали, чем могли. Мисс Бембридж страдала от артрита, а слабое зрение не позволяло ей писать и читать более нескольких минут в день. И еще она была очень одинока. — Голос Кит дрогнул.
Энтони поднялся со стула и подошел к окну. Некоторое время он просто стоял, глядя в никуда, спрятав руки в карманы. Маленькая негодница! Как быстро она нащупала брешь в воздвигнутой им крепостной стене! Без сомнения, она преувеличивала свои заслуги, чтобы заставить его чувствовать себя виноватым и забыть о том, что случилось вчера ночью. Но Энтони, с его богатым жизненным опытом, быстро разгадал ее истинные намерения. Честная и сострадательная, как же! На самом деле эта девчонка — лицемерная ханжа!
Не поворачиваясь к ней, он произнес с обманчивой мягкостью в голосе:
— Раз вы так много сделали для моей двоюродной бабушки, я, быть может, пересмотрю свое отношение ко вчерашнему случаю, особенно если… — Он резко повернулся к Кит и продолжил: — Если у вас все-таки было разрешение от мистера Чипчейза.
Энтони ожидал, что, застав ее врасплох, он вынудит ее снять маску самодовольства, но тщетно. Серые глаза Кит лишь слегка расширились.
— Да, у нас было его разрешение, — призналась она. — А я все думала — знаете ли вы или нет. Как вы догадались?
— Мистер Чипчейз сам вас выдал, — объяснил Энтони. — Он явно переигрывал в своем стремлении отсрочить мой приезд, и я, естественно, почувствовал неладное и решил все выяснить. Не понимаю, какого черта он не мог сказать мне правду! — в сердцах воскликнул молодой человек.
— Не понимаете? — серьезно переспросила Кит. — А знаете ли вы, что производите на других устрашающее впечатление? Не удивлюсь, если узнаю, что вы приперли бедного мистера Чипчейза к стенке своими расспросами.
— Чипчейз — адвокат, но добиться от него четкого и ясного объяснения…
— Да он же ненастоящий адвокат, — с готовностью объяснила Кит. — Квалификация у него, конечно, есть, а вот желания работать нет. Но четыре поколения его семьи занимались адвокатской практикой, и ему пришлось следовать традиции. На самом деле он мечтал стать профессиональным музыкантом и добился бы больших успехов. Если б вы только слышали, как божественно он играет на скрипке! Я очень сожалею, что солгала вам, это не в моих правилах.
— Тогда зачем вы это сделали? — допытывался Энтони.
— От испуга, — находчиво ответила Кит, — вы же знаете, как это бывает.
— Нет, не знаю, — парировал он. — Я расцениваю ложь, как самую презренную форму мошенничества. Что вы теперь скажете?
У Кит слегка дрогнул подбородок.
— Только то, что лгать можно сколько угодно, а правда одна. Но можно притвориться, что говоришь правду — как вы, например, когда нападаете на мистера Чипчейза!
Девушка пыталась оправдаться, обвиняя Энтони, но ее хитрость не удалась, что на этот раз не сулило ей ничего хорошего. Он не будет больше слушать никаких объяснений и извинений. Пропустив ее глупые обвинения мимо ушей, Роскот подошел к кухонной двери и распахнул ее настежь.
— Мы с вами имеем диаметрально противоположные взгляды, мисс Конвей, поэтому я не вижу смысла продолжать нашу беседу. Перед вашим уходом хочу окончательно прояснить один момент: ни при каких обстоятельствах ни вы, ни члены вашей семьи или друзья не должны переступать порог моего дома. Об огороде также забудьте. И не смейте больше пользоваться короткой дорогой, ведущей от вашего дома на задний двор моего имения!
— Вы не можете запретить нам ходить по этой дороге! — воскликнула Кит.
— Глупости! — решительно заявил Энтони. — Никто не позволит вам…
— Я уже говорила, что изначально коттедж принадлежал семейству Бембридж, — напомнила девушка. — Он был выстроен для их пастуха, а тропу к Холли-Лодж проторили, чтобы не тратиться на строительство дороги, выходящей на шоссе! Когда профессор Миллет приобрел домик, этот вопрос вновь подняли в связи с отсутствием дороги, но тот полагал, что подобное обстоятельство, возможно, убережет его от посетителей, так как он мечтал жить в тишине и спокойствии.