Очарованная вдова
Шрифт:
— Я считаю, что ты аферистка, пытающаяся нагреть руки на гибели моего мужа, — взяв себя в руки, заявила Анна. — По-моему, ты все врешь. Не было у тебя связи с моим Володей. Твой ребенок не от него.
— Хреново ты считаешь! — Реакция блондинки не заставила себя ждать. — Никакая я не аферистка. Если ты не веришь, что малыш от твоего мужа, то вот тебе официальный документ. — Девушка извлекла из сумочки какую-то бумагу, протянула ее вдове и попутно пояснила: — Это заключение экспертизы по ДНК. Прочти, и ты поймешь, что я тебе не вру.
Женщина пробежалась глазами по документу. Исходя из его содержания, получалось, что блондинка была права. Владимир Тверской действительно являлся биологическим отцом ребенка. Однако, как и в случае с долгами мужа, Анна усомнилась в подлинности документа.
— Что? Не веришь, что настоящее? — Самара будто уловила ее мысли и продолжила с явным угрожающим нажимом: — Зато газетчики и телевизионщики поверят без проблем. Да и в суде тоже. Ты этого хочешь? Желаешь получить громкий скандал, налепить пятен на репутацию покойного мужа? Если хочешь, то все это будет. Уж поверь, тебе дешевле обойдется, если ты со мной полюбовно договоришься. Если же дело дойдет до суда, то ты потеряешь гораздо больше. Уж будь уверена, я обязательно отсужу у тебя и деньги, и рестораны. Так что, подруженька, лучше не играй с огнем. Я все равно всегда буду идти на один шаг впереди тебя.
Говоря все это, Евгения смотрела на вдову странным скользящим взглядом. Речь ее, полная хамоватых оборотов, была очень уверенной. Анна не могла понять, то ли блондинка так хорошо играла, то ли на самом деле полагала, что сумеет победить. Это непонимание вызывало растерянность, порождало ощущение неопределенности. Женщина не знала, как ей следует поступить в данной ситуации.
Сгоряча она хотела просто выгнать бессовестную вымогательницу из машины и крикнуть вдогонку, чтобы та больше не лезла туда, куда не следует. Но трезвый разум удерживал ее от этого, подсказывал, что вся история сексапильной девахи вполне могла быть чистой правдой. Следовало каким-то образом это проверить.
Так она выбрала золотую середину, если такое вообще возможно при общении с шантажистами и вымогателями. Тверская решила пока не говорить ни «да», ни «нет», а взять время на раздумье.
— Ты тут много всякого наговорила, — выдавила вдова, заставив себя успокоиться. — Очень много информации. Мне нужно подумать, переварить все. Хотя бы пару дней.
— Хорошо. Переваривай. Смотри только, чтобы несварения не вышло. Я сама с тобой позже свяжусь. Не исчезай, принцесса, — все тем же наглым тоном ответила ей Самара и вместе с ребенком вышла из джипа.
При этом она нарочито сильно хлопнула дверью, после чего обернулась и с легким шутовским поклоном прокричала:
— Извиняй, я забыла, что это не холодильник.
Дамочка быстро удалилась со стоянки.
— Вот стерва! — пробормотала Аня, тяжело дыша и крепко схватившись за руль.
Эта встреча ее изрядно утомила, еще больше расшатала нервы, и без того находящиеся на пределе. Чтобы успокоиться, она сделала дыхательную гимнастику и лишь затем завела двигатель. Отъезжая, женщина поглядывала в зеркало заднего вида и в боковые окна машины.
Совершенно неожиданно для себя она увидела знакомую мужскую фигуру. Тот самый загадочный незнакомец, на которого она обратила внимание во время похорон, стоял неподалеку и практически в открытую смотрел на маневрирующий джип Тверской.
Женщина снова разволновалась, но приложила все усилия для того, чтобы волнение никак не сказалось на управлении автомобилем. Она вырулила со стоянки и покатила прочь. Анна окончательно утвердилась в мысли, что странный наблюдатель с определенно уголовной внешностью явно имеет отношение ко всем ее неприятностям.
«Удивительно, что эта белобрысая хамка не засветилась возле него», — подумала Тверская, сворачивая на площадь.
10
Вдова не сумела бы сказать, быстро или медленно минули следующие две недели. Ощущение времени у нее сильно притупилось. Да иначе и быть не могло. Ведь женщине изо дня в день приходилось жить подвешенной на нерве! Ни один день из всей вереницы не выдался спокойным. Постоянно что-то происходило. Правда, без такого экстрима, как разлив бензина в ресторане, разрушение части дома родителей или железобетонная плита, сброшенная с крана. В основном ее донимали словесными угрозами и требованиями.
Раз пять Анне дозванивались неизвестные негодяи и напоминали о растущем долге. Причем все звонки были похожи друг на друга схемой своего исполнения.
Женщина отвечала на вызов и обычно слышала приятный мужской голос. Собеседник вежливым тоном справлялся о ее делах и здоровье. Лишь когда она начинала уточнять, кто с ней разговаривает, все резко менялось. Вежливый тон превращался в снисходительный и подчеркнуто издевательский. Ей говорили, что ее дела и уж тем более здоровье могут резко испортиться, если госпожа Тверская не позаботится о выплате долгов покойного мужа.
Никто из этих субъектов никогда не срывался на крик. Они угрожали ей, в общем-то, без особого напряга. Иногда женщине даже казалось, что данные личности получали немыслимое удовольствие, изводя ее. Она что-то отвечала, ссылалась на то, что копии документов не до конца изучены, точно не установлена подлинность подписей Владимира, которыми были скреплены долговые расписки.
Ее почти не слушали, сразу прерывали и говорили:
— Это не наше дело. Авторитетные люди дали вам шанс, так пользуйтесь же им. Но не забывайте, что счетчик продолжает щелкать.
Вдове пришлось снова пообщаться с Самарой. Блондинка периодически названивала ей, продолжая угрожать. Естественно, что те два дня, которые Анна взяла себе на размышление, ничего не дали. Она никак не могла прийти к окончательному решению по поводу требований разбитной дамочки, представившейся любовницей погибшего шансонье.
Евгения, между тем, тоже пока не спешила, не предпринимала каких-то конкретных шагов к тому, чтобы воплотить в жизнь свои угрозы. Однако в словах и поведении она становилась все наглее и развязнее.