Очарованная
Шрифт:
— Но я совсем не это хотела сказать, — оправдывалась Мэг.
— Я знаю. Но я имею в виду именно это.
Дункан поднялся с изяществом и легкостью, неожиданными для такого крупного мужчины. Некоторое время он молчал, наблюдая за пляской огненных язычков в камине, затем промолвил:
— Я пошлю с вами отряд стражников. Они будут сопровождать вас до поместья Карлайсл. Далее вам ничто не угрожает. Я бы и сам поехал с вами, но…
— Ты нужен здесь, в Стоунринге, — закончила за него Мэг.
— Да. Особенно сейчас,
Дункан стиснул руки, будто почувствовал в ладонях знакомую тяжесть боевой секиры, с жутким свистом рассекающей воздух.
— Я прикажу, чтобы ваши лошади и скарб были готовы завтра к рассвету, — сказал Дункан. — Не тревожься, Мэгги. Мы будем ухаживать за женой Саймона, как если бы она была членом нашей семьи. Когда ей станет лучше, мы привезем ее в Блэкторн к мужу.
Дункан ни минуты не сомневался, что Саймон последует за своим братом и господином и на следующее утро вместе с ним покинет Стоунринг. Волк Глендруидов никогда и не скрывал, как он ценит советы, помощь и ратное искусство Саймона Верного.
Мэг вздохнула и с трудом попыталась встать.
— Куда ты торопишься? Погрейся еще у огня, — быстро произнес Дункан, направляясь к ней.
— Нет, я должна идти. Посмотрю, как там моя больная.
Дункан бережно взял Мэг за плечи и улыбнулся ей доброй, искренней улыбкой.
— Когда-нибудь, когда придут для всех нас лучшие времена, вам с Волком Глендруидов непременно следует еще раз побывать в Каменном Кольце, — мягко произнес он. — И для вас тоже расцветет священная рябина. Я верю в это так же, как верю в себя.
Мэг расцвела в улыбке — будто проглянуло теплое ласковое солнце. Приподнявшись на цыпочки, она коснулась губами щеки Дункана.
— Мы, разумеется, еще раз приедем к вам, — проговорила она.
Улыбка все еще играла на ее губах, пока она поднималась в комнату Арианы. Кассандра сидела у постели больной, вышивая на куске полотна какой-то замысловатый узор.
Полог кровати был опущен, защищая Ариану от ледяных порывов ветра, проникающего сквозь узкие стрельчатые окна.
— Как она? — тихо спросила Мэг.
— Спит.
— Ее лихорадит?
— Похоже, что нет, хвала Всевышнему, — промолвила Кассандра.
— Саймон ушел к Доминику на сторожевой пост?
— Нет, — ответил низкий голос из-за полога кровати.
Саймон отдернул занавес и встретил удивленный взгляд глен-друидской колдуньи.
— Не волнуйся, — произнес он. — Я ее не потревожу. Просто без меня она спит беспокойно.
Мэг посмотрела на Ариану: девушка лежала, свернувшись под покрывалом, повернув лицо к Саймону. Между ними, как мостик, соединяющий два берега, лежало аметистовое платье.
Нахмурившись, Мэг обернулась к Кассандре.
— Я не знаю, как принято у вас, Посвященных, — сурово сказала она, — но глендруиды тщательно очищают все, чего может коснуться больной.
— Можешь проверить, — возразила Кассандра, — и ты убедишься, что это платье свежо и чисто и без твоих ритуальных стирок в травяных настоях.
— Да, это так, — подтвердил Саймон. — Я сам осмотрел ткань — мне известно, как ревностно ты соблюдаешь свои ритуалы.
Мэг подошла к кровати, взяла в руки краешек ткани, слегка помяла в ладони и вдохнула его запах. Затем медленно выпустила ткань, и она упала на прежнее место — между щекой Арианы и плечом Саймона.
— Ее словно только что соткали, — изумленно произнесла Мэг.
— Да, — сказала Кассандра. — Ткани, сотканные Сереной, высоко ценятся Посвященными.
Мэг задумчиво смотрела, как пальцы Саймона тихонько поглаживают складки аметистового платья — ласково и нежно, как пушистую кошку.
И, как ласковая кошка, ткань в ответ прильнула к его ладони.
— Доминик звал меня? — спросил Саймон.
— Сейчас? Нет. Но завтра мы покидаем Стоунринг.
Саймон сжал ткань в молчаливом протесте.
— Ариана еще очень слаба для такого долгого и трудного переезда, — осторожно произнес он.
— Да, конечно. Дункан и Эмбер позаботятся о ней, — сказала Мэг.
— И я останусь с ней, — добавила Кассандра.
Саймон не отвечал.
— Не волнуйся, — уговаривала его Мэг. — Кассандра, как и я, хорошо разбирается в искусстве врачевания.
Саймон молча кивнул.
Он знал, что долг призывает его последовать за своим братом и господином, Волком Глендруидов. Но сейчас при мысли об этом он почувствовал непонятную тяжесть на сердце.
В невеселой задумчивости он долго смотрел на Ариану. Она рисковала своей жизнью ради его спасения и отказывалась отдать ему свое тело, как того требовали Господь, обычай и священные узы брака.
«Храбрая моя пташка, если я тебя покину, тебе будет от этого легче?
А твои печальные песни — зазвучат ли они без меня веселее?»
Кассандра отложила вышивание, подошла к постели и пристально посмотрела на Ариану и Саймона.
Но с еще большим вниманием Посвященная вглядывалась в волшебную ткань, лежавшую между ними.
— Подойди ко мне, Саймон, — мягко произнесла вдруг Кассандра.
Его черные глаза сузились в ответ на ее просьбу, но тем не менее он молча отложил в сторону фиолетовую ткань и осторожно, стараясь не потревожить Ариану, поднялся с постели.
Когда он выпрямился, платье потянулось за ним и потерлось о его бедро.
— Теперь отойди чуть подальше, — произнесла Кассандра, отступая на шаг.
Саймон недоуменно последовал за ней, и платье соскользнуло с его бедра на кровать.
Саймон хотел было сделать шаг назад, но подавил это невольное движение — только сейчас он осознал, как приятно ему было прикасаться к этой странной непредсказуемой ткани.