Очарованный
Шрифт:
С тихим проклятием отворачиваясь и от окна, и от воспоминаний, Макс схватил пальто и вышел из кафе. Время подходило к концу. Он не мог в этом потерпеть поражение. Поражение будет стоить ему дороже, чем потеря гордости. Это будет стоить Виктории ее жизни.
Он пересек оживленную улицу и через вращающиеся стеклянные двери вошел в Сэнт Джонс, ожидая пока вращались двери, перед тем как использовать сою силу, чтобы переместиться на верхний этаж, где Виктория была занята работой. Мысль о ней сидящей за ее столом, заставила его член болеть. Он обожал умных женщин, и Виктория была хитрее, чем многие из них. Она была такой же твердой как когти.
Единственный момент, когда она была по настоящему уязвима, когда она была на грани оргазма. Поэтому он снова и снова подводил ее к нему, поглощая ее внезапный поток мыслей и воспоминаний. Чувствуя любовь, которая когда то была у нее к Дариусу, и болезненную печаль от его потери. Эти проблески ее души, всегда приводили его к оргазму, от ощущения такой глубокой связи, ему было тяжело дышать.
Он стиснул зубы, так как его член еще больше распух. С тех пор как он встретил ее, он кончал больше, чем, как он думал, возможно. Поэтому он так мало добился прогресса. Правильное укрощение требует сдержанности со стороны Охотника. Он должен был найти другой путь к высвобождению, регулировать свое желание, но ни одна другая женщина не привлекала его.
– Добрый день мистер Вестин, - секретарша приветствовала его с широкой улыбкой.
Со щелчком его пальцев, она забыла про его визит, ее память стерлась в мгновение ока. Все что ей было известно, что ее босс был очень занят, чтобы ее беспокоили, и она будет принимать сообщения и не пропускать посетителей, пока ей не скажут действовать по-другому.
Макс, не постучавшись, вошел в логово Виктории, обволакивая место простыми чарами, не позволяющими никому проходящему рядом, лицезреть их будущие действия через стеклянные стены офиса.
Она посмотрела, изогнув бровь, и опустила ручку.
– Макс.
Его имя. Одно слово. В таком нежном мурлыканье, это был афрозодиак и он был восприимчив к этому, хотя не должен был быть.
– Привет котенок, - он улыбнулся, почувствовав ее мягкую дрожь. Она также была восприимчива.
– Я занята.
– Ты собираешься быть занятой, - согласился он, убирая кофе в сторону и положив красиво завернутую коробочку на ее стол.
Ее рот изогнулся в чувственной улыбке, что заставило его кровь гореть.
– Подарок? Как восхитительно.
Длинные, изящные пальчики дернули за переливающуюся лавандовую ленту и разорвали королевски-синюю упаковку. Внутри находилась деревянная коробочка. Он наблюдал, как ее пальчики очертили фразу, которая была вырезана на ней: "Только в связи со мной ты по-настоящему узнаешь свободу".
Виктория ничего не сказала, но он наблюдал за ней с охотничьим восприятием и заметил внезапное появление торчащих сосков под ее белой, шелковой блузкой. Ее рука поднялась, чтобы привлечь его взгляд, держа в руках пару бархатных зажимов для сосков, соединенных тонкой золотой цепочкой.
– Мне было интересно, когда ты планировал перейти к игрушкам, - чуть запыхаясь, сказала она.
– Ты ждал дольше, чем другие.
Намек на то, что он не был особенным, просто другим в длинной линии раздражающих, подтолкнул его руку. Яростный вихрь воздуха наполнил комнату, разбрасывая бумаги на столе, и толкая Викторию назад. Макс шагнул к ней, взгляд его сузился, его открытая ладонь сжалась в кулак, переместив ее и грубо остановив только в дюйме от окна.
Ее зеленые глаза были широко раскрыты, губы раскрылись от прерывистого дыхания, ее груди поднимались и опускались в видимом страхе. Однако, он знал что это было сильное возбуждение. Он мог чувствовать ее в своих мыслях, их связь укреплялась с каждой проведенной вместе минутой. Быстрый рост силы внутри нее, осторожное смешивание магии и усилие Знакомых, заставили его громко застонать от непреодолимой страсти. Никогда в своей жизни он не чувствовал такого к женщине. Это ощущалось почти так же, как найти идеальный кусок головоломки. Кончики его пальцев покалывали от магии, бегущей через него - магия усилилась при его сближении с Викторией.
– Котенок, - прорычал он, достигая ее. Он просунул руки в ее короткие волосы и прижал ее спиной к стеклу, ее ноги приподнялись на несколько футов от пола. Она была на уровне его глаз.
Она замурлыкала и уткнулась в него носиком, ее серебряные серьги-кольца напротив его щеки стали холодными, а затем слишком горячими. Он сделал шаг назад, его сила обратила ее взор на живописный вид города позади нее. Ее рук неподвижно держались за ее головой, ее грудь бессмысленно толкалась к нему в позе подчинения. Только здесь, в месте ее рабочего влияния, возможно настоящее укрощение. Здесь она была главной. Пока не приехал он.
Из этого следовало извлечь урок.
Когда он дотянулся до пуговиц своей рубашки, чтобы расстегнуть их, магия повторила его движения с блузкой Виктории. Он улыбнулся, когда почувствовал, как расстегнулся его ремень, довольный ее инициативой использовать свою силу, чтобы его раздеть.
– Днем?
– пробормотала она, прежде чем облизать губы.
– В течение всего дня, - поправил он, сбрасывая с плеч рубашку.
– Ты ненасытный.
– Тебе это нравится.
С горячим нетерпением Макс наблюдал, как застежка бюстгальтера между ее грудями раскрылась и затем разошлась. Зажимы для сосков поднялись с пола и затем зажали соски, тихое шипение сквозь стиснутые зубы была ее реакцией на внезапное давление. Вид этой бледной, упругой груди, с зажатыми, опухшими, покрасневшими сосками и тонкой цепочкой, заставил его член освободиться от вынужденного заключения.
– Ох, Макс, - промурлыкала она, волнообразно двигаясь у окна, пока он снимал свои штаны.
– Какой у тебя большой член.
Он подарил ей свой лучший волчий оскал, наслаждаясь ее игривостью перед лицом ее беспомощности.
– Им лучше в тебя вкручиваться моя дорогая.
Молния ее тонкой юбки опустилась и затем упала на покрытый ковром пол, вместе с ее черными кружевными трусиками танго и высокими шпильками.
– После, - он притянул оставшиеся содержимое коробочки в свою ладонь, - Я вкручусь в тебя этим.
Виктория тяжело сглотнула при виде слегка изогнутого дильдо в его руке. Он был длинным и толстым, близкий по размеру, форме и цвету члена Макса. Он щедро смазал его, его взгляд ни на секунду не покидал ее.
Она надулась.
– Я не хочу эту штуку. Я хочу тебя.
От ее слов Макс на мгновение запнулся, затем резко двинулся, поглощая ее рот с глубочайшим голодом, отвлекая ее от крепнувшей связи между ними.
Я хочу тебя. Такие простые слова, но для нее, слова подвергающие опасности. Это было не совсем "необходимое", чтобы заставить появиться ошейник, но было достаточно близким, чтобы вызвать в нем оживление. От ее слов он не должен был чувствовать что-то большее, чем триумф, но он чувствовал. Намного больше.