Очарованный
Шрифт:
Это должна быть история для другого дня.
Может быть, наступит день, когда я тоже смогу поделиться с ним своей.
Мои мысли как будто вырвали его как демона из ада. Британский акцент, который я услышала много лет назад, хотя я слышала его всего несколько раз, резко раздался позади меня.
Я замерла, как будто отсутствие движения сделало бы меня невидимой для него.
Не оборачиваясь лицом к нему и к угрозе, которую он представлял, я молча, но быстро двинулась сквозь толпу людей, смешавшись среди красных бархатных театральных сидений, в
Несколько женщин собрались перед зеркалами, проверяя свой макияж и сплетничая, но я проигнорировала их, намочила бумажное полотенце и прижала его к затылку в безрассудной попытке успокоиться.
Я хотела бежать. Выйти из театра, из города, прямо на величественную территорию Перл-холла, где мы могли запереть ворота от злоумышленников из прошлого. Где Александр мог бы защитить меня от людей, еще более злых, чем он сам, как он это делал раньше.
Моя спина болела от фантомной боли, когда я думала о тех двадцати пяти ударах плетью, которые он вынес за меня, когда я думала о крови и жертве того момента.
Я думала, Александр сделает все, чтобы защитить меня. Cazzo, ради этого он даже женился на мне.
Но его здесь не было.
Он не мог и не хотел быть.
Это была только я.
Поэтому я посмотрела на свое серое лицо в зеркале, сильно заморгала накладными ресницами, закрывая испуганные глаза, и вместо этого наполнила их решимостью.
Если бы на меня охотились, я бы дралась.
Мне не нужны были Александр, Данте или Сальваторе, чтобы защитить меня.
Я вполне могла бы сделать это сама.
С бодрым вдохом я наклонилась, чтобы еще больше раздвинуть высокий разрез на платье, и взяла с пояса для подвязок мини-складной нож SOG Salute, чтобы сжать его в руке. Это был подарок Данте, на котором была выгравирована цитата из «Искусства войны» Сунь Цзы, книги, которую он навязал мне, когда я впервые переехала в Нью-Йорк.
«Кажись слабым, когда ты силен, и сильным, когда ты слаб».
Он хотел, чтобы я была готова, хотя я и дразнила его за паранойю. На этот раз Данте не нашел меня забавной.
Тогда я была благодарна за его чрезмерную опеку, потому что, если мне предстояло встретиться с человеком, которого я считала мертвым последние четыре года, я хотела быть вооруженной и готовой.
Он не ждал меня в коридоре, когда я вышла из ванной, и мне было интересно, заметил ли он меня вообще в переполненном театре.
Я не должна был задаваться этим вопросом.
Члены ордена Диониса были акулами. Они чувствовали запах крови в воде.
Острая боль пронзила мой затылок, когда чья-то рука резко дернула пряди, так что я отступила назад.
Горячее дыхание обрушилось на мое лицо, когда я развернулась, а затем врезалась в стену, прижав горячее тело к моим бедрам.
Вьющиеся волосы песочного цвета лорда Эшкрофта свисали на его ухмыляющееся лицо. Он был ниже меня ростом, поэтому мы смотрели
— Теперь никакой Торнтон не спасет тебя, дорогая, — насмехался он надо мной, дергая меня за волосы так сильно, что слезы непроизвольно навернулись на глаза и потекли по щекам. — Никто не скажет мне, что я не могу взять то, что хочу.
— Тебе нужна женщина, которая привязала бы тебя к стулу из железных шипов? Та, из-за которой тебя ударили по голове во время Охоты? — Я огрызнулась.
Вес моего маленького ножа был холодным и тяжелым в ладони, которую я зажала между нашими телами. Я попыталась высвободить его, но он прижал меня бедрами.
— Такая маленькая шлюха, уже пытается добраться до моего члена. — Он наклонил голову и провел носом по моему горлу, прежде чем проследить ту же дорожку языком. — Я думал о том, чтобы взять тебя с собой бесчисленное количество раз на протяжении многих лет, но никогда не думал, что мне так повезет, что я наткнусь на тебя прямо здесь, в Лондоне. Какая ты глупая девчонка, раз вернулась в логово льва.
— Ты действительно собираешься изнасиловать меня у стены в Королевском Альберт-Холле? — спросила я, прежде чем резко повернуть голову, игнорируя вспышку боли в затылке, чтобы яростно укусить его мочку уха.
Он злобно выругался и так сильно ударил меня коленом в пах, что я согнулась пополам.
— Ты даже не представляешь, как бы мне хотелось сделать именно это. Я мечтаю о воспоминании о твоем сладком, грязном рту вокруг моего члена, и мне не терпится проверить твою пизду. Но у меня есть все время в мире, чтобы потратить на тебя, милая. Ты знаешь, почему? — прошептал он мне на ухо, уткнувшись носом в мои волосы.
— Vaffanculo! — Я плюнула на него.
Иди нахуй!
Он засмеялся и прижался к моему бедру.
— Ты справишься, нетерпеливая шалунья. Ты будешь умолять меня трахнуть тебя, потому что если ты этого не сделаешь, я продам кадры, на которых ты и твой драгоценный бывший Мастер трахаетесь на полу бального зала Перл-Холла. — Он усмехнулся, когда я замерла рядом с ним. — О, разве ты не знала? Каждого брата Ордена заставляют снимать на видео тот момент, когда он в первый раз ломает голову и забирает своего раба. Каждый год мы устраиваем небольшое дружеское соревнование, чтобы выяснить, кто сможет расправиться с ними сильнее всех.
Его язык коснулся моего уха, а затем его зубы оказались там.
— Александр хорошо с тобой поработал — я много раз дрочил под отснятый материал, — но мог бы и лучше. Я сниму лучше. Если ты не хочешь, чтобы я разрушил твою блестящую карьеру, показав всему миру, какая ты шлюха, ты согласишься стать моей новой рабыней.
Нет.
Я закончила.
Я покончила с мужчинами и их силовыми играми, их тщеславием и варварством. Я не была просто красивой пешкой, которую можно было пожертвовать и передать по воле другого, более влиятельного игрока.