Очаровать дракона
Шрифт:
Ключевым словом является «желание». Потому что Калос не заинтересован в том, чтобы им делились. И, звезды над головой, за это я люблю его еще больше. Я русалка, которая никогда не думала дважды о том, чтобы разделить мужчину, готова напасть на своих собственных сестер, чтобы защитить своего мужчину.
Дракона, которого я люблю.
Калос в восторге от моего неистового собственничества, хотя он никогда не дразнит меня – он понимает, что то, как я отношусь к голоду моих сестер к нему – не смешно. Не мне. Но для него это тоже не
Хотя, даже с его природной сдержанностью в окружении других раболепствующих женщин, кроме меня, я могу познакомить его с блаженством бухты солнца, разделив с ним мой камень, как только я спихну с него свою сестру Ианту, вороватую морскую корову.
Мы дремлем, насытившись после того, как улизнули на хороший жесткий сеанс любовных ласк, как вдруг на нас набрасывается тень.
– Дракон! – кричит Перл, и все ныряют в воду.
Мои рефлексы были нарушены, я не ныряю.
Калос, однако, поражен страхом, достаточным для нас обоих. Он бросает меня в воду.
По крайней мере, так мне кажется. Только позже я поняла, что меня катапультировали с нашей скалы не потому, что он сбросил меня с нее, а потому, что его тело расширилось так быстро, что меня отбросило в сторону.
При первом же намеке на опасность, при самой первой угрозе моей безопасности Калос принял драконью форму.
И его драконья половина не только защищает свою пару, что достаточно, чтобы заставить его реветь в ярости – драконья сторона Калоса тоже серьезно относится к территории, и насколько он обеспокоен, вся наша бухта теперь принадлежит ему и находится под его защитой.
Мои сестры вскрикивают, когда Калос нацеливает первый залп безошибочных выстрелов на самого сбитого с толку дракона, который осмелился охотиться в нашей бухте Слезы Титана.
Калос гонит нарушителя к скалам. Другой дракон, огромный черный Хохлатый Мерлин почти такого же размера, как Калос, тяжело приземляется на скалистый склон и лает.
– Что это на тебя нашло?
Он кричит на него, как будто знает его, и я понимаю, что у Калоса есть друзья и, возможно, целая семья. Целая семья, с которой он, вероятно, будет гордиться тем, что я познакомлюсь, если мне захочется обсохнуть, отрастить ноги и пойти на навстречу с ними.
Калос был так добр ко мне и моим сестрам, что я решила, если он хочет, чтобы я познакомилась с его семьей, я это сделаю.
Калос отворачивается, выглядя как более злой близнец огромной змеи, которую он загнал в угол, и рычит.
– Эта бухта моя.
– С каких это пор? – спрашивает другой дракон, явно озадаченный.
– С тех пор, как я взял себе пару из рода русалок, – объясняет Калос. – Больше не будет охоты на русалок, – приказывает он.
Другой дракон изумленно смотрит на него.
– Ты связан с русалкой?
А звучит как: «ты спарился с редиской?»
Калос сердито
Другой дракон поднимает тяжелую когтистую лапу.
– Хорошо. Больше не буду охотится здесь.
Калос что-то ему бурчит.
– Что он сказал? – спрашивает Нерисса.
– Я думаю, он только что сказал ему, что тритонов все еще можно есть, – моргая, говорит Ианта.
Все мои сестры набрасываются на меня.
Я задыхаюсь и вскакиваю, чтобы защитить мужчину, с которым спарилась.
– Калос не стал бы есть тритонов!
– Ты уверена? – Катиана растягивает слова, приподняв бровь, явно не тронутая моей горячностью. – Потому что из ледяной бухты прислали двух тритонов, но они так и не добрались сюда.
– Значит, их украли наяды! – плюю я.
Что вполне возможно. Наяды – хорошенькие маленькие морские женщины, которые любят тритонов. В конце концов, мы вернем тех людей, которых они украли. Когда следующее поколение полу-русалок, полу-наяд вырастет в животах своих матерей.
Калос задевает меня носом. Он не в воде, его большое тело нависает над водой, длинная шея вытянута.
– О чем вы, леди, сейчас спорите?
Я оглядываюсь и вижу, что другой дракон все еще там, уставившись на Калоса, как будто он сошел с ума. Я игнорирую другого дракона и сосредотачиваюсь на том, как мои сестры выглядят раздраженными из-за их обвинений. Я обдумываю лучший способ оправдать Калоса, но Никси опережает меня, обходя осторожную линию допроса, которую я готовила, и вместо этого выпаливает обвиняющее.
– Ты убил двух тритонов?
– Нет, – говорит Калос.
Никаких колебаний.
Я вздыхаю с облегчением.
Но мои сестры смотрят на него с подозрением.
То есть до тех пор, пока Калос не кричит другому дракону.
– Если ты ищешь себе пару, я настоятельно рекомендую тебе русалку. Я знаю несколько кандидаток, если интересно.
Мои сестры начинают бороться друг с другом, чтобы добраться до берега, в то время как очарование и ужас смешиваются на лице дракона. Это полный перебор, если он собирается улететь или подобраться достаточно близко к краю, чтобы его утащили вниз. Если он думает, что мои сестры недостаточно сильны, чтобы справиться с ним, то он ошибается. Дайте нам красиво качающуюся волну, и племя русалок может опрокинуть большой корабль.
Я отворачиваюсь от этого зрелища и обхватываю руками своего собственного дракона, стараясь не вонзить себе в локоть шипы, которые сидят над каждой его ноздрей и в середине носа.
– Спасибо, что защитил нас.
Стукнувшись лицом о мои руки, когда его нижняя челюсть двигается, когда он говорит, Калос произнес.
– Ты моя пара, Аделла. Теперь твой народ – мой народ. Я всегда буду защищать тебя.
С расстроенными криками моих сестер, эхом разносящимися по бухте, когда они пытаются поймать единственного подходящего мужчину в их окрестностях (который отступает, но еще не улетает, давая им надежду, когда они пытаются выбраться на берег, чтобы добраться до него), я целую Калоса в большой чешуйчатый квадрат между его глазами и клянусь.