Очаровательная лгунья
Шрифт:
– Как вам уже известно, сэр Стефан Хортон просил вашей руки, и я дал согласие на ваш брак.
Ноэлла открыла было рот, чтобы возразить, но граф, не дав ей и слова сказать, продолжал:
– Вероятно, мне стоило объяснить вам заранее, что это один из богатейших людей графства. Он является владельцем великолепного дома и, хотя был женат, последние десять лет вдовствует.
– Он… был… женат?!
Ноэлла произнесла эти слова едва слышным шепотом, однако граф расслышал.
– Насколько я знаю, он не был счастлив в браке,
Ноэлла, набрав побольше воздуха, выпалила:
– Но я не готова стать его женой!
– Почему?
Вопрос прозвучал резко, как пистолетный выстрел.
– Потому что я… я не люблю его!
– Я вам уже говорил, что любовь, о которой вы все толкуете, не имеет никакого значения. Это просто романтическая блажь, которая с возрастом пройдет! – И суровым голосом продолжал: – Никакой любви не существует! Это плод воображения писателей, выдумавших ее, чтобы выкачивать из людей деньги. Одни лишь идиоты верят в ее существование!
– Это… неправда! – выпалила Ноэлла. – Любовь… единственная основа для… счастливой семейной жизни.
И, вспомнив маму и папу, она, тщательно подбирая слова, заставила себя продолжать:
– Я знала… людей, которые были… безгранично счастливы, потому что… любили друг друга, хотя и… очень нуждались.
– Значит, они были исключением! – фыркнул граф. – Я никогда не позволю вам принять предложение какого-нибудь искателя богатых невест или карьериста, который захочет влезть в нашу замечательную семью.
– По-моему, когда мы говорим… обо мне, искателя богатых невест опасаться не стоит, – заметила Ноэлла, радуясь тому, что у нее появился шанс возразить.
– А вот тут вы ошибаетесь, – возразил граф. – Согласно отцовскому завещанию вы являетесь наследницей довольно приличного состояния, которое получите лишь в том случае, если соблаговолите вернуться домой и по праву занять ваше законное место в качестве его дочери, что вы и сделали.
Ноэлла была настолько удивлена, что могла только смотреть на графа во все глаза.
– Вы… хотите сказать… что у меня есть… собственные деньги? – запинаясь, проговорила она.
– Я собирался сообщить вам об этом, когда вы приехали, – ответил граф, – однако это почему-то вылетело у меня из головы, пока сэр Стефан, которому отец очень доверял, не напомнил мне об этом.
Поскольку Ноэлла, пораженная, молчала, он продолжал:
– Впрочем, то, что у вас есть деньги, не имеет большого значения: сэр Стефан и сам очень богатый человек.
– Если даже он богат, как Крез… я не выйду за него замуж!
– А вот тут вы ошибаетесь, – возразил граф. – Вы обязаны выйти замуж за того, кого вам выберет ваш опекун, то есть я. А я считаю, да и вы, уверен, хорошенько подумав, согласитесь со мной, что сэр Стефан как раз тот муж,
– Я… не хочу… быть его женой! – воскликнула Ноэлла. – Он… просто зануда! Я вообще его… терпеть не могу!
– Чепуха! – вспылил граф. – Он для вас самый подходящий муж. А поскольку он старше вас, то станет присматривать за вами, оберегать вас, чтобы вы не сделали такую же ошибку, как…
Граф замолчал на полуслове, и Ноэлла отлично поняла, что он собирался ей сказать. Ее так и подмывало бросить ему, что мать его очень любила человека, с которым сбежала от мужа, и что в поступке своем никогда не раскаивалась.
Она до сих пор прекрасно помнила слова своей мамы:
– Знаешь, дорогая, Каролина вчера вечером призналась мне, что, хотя сейчас она пребывает в бедственном положении, если бы у нее опять появилась возможность выбора, оставаться ли со своим законным мужем или сбежать с Д'Арси Фэаберном, она без колебания остановилась бы на втором.
И по маминому тону Ноэлла поняла, что та чрезвычайно удивлена этим обстоятельством. Однако поскольку миссис Вейкфилд очень любила своего мужа, то допускала, что и кузина может испытывать подобные чувства.
И теперь, подумав о маме, Ноэлла, собрав в кулак все свое мужество, повернулась к графу.
– Можете говорить все… что угодно… Я все равно… никогда не выйду замуж… за сэра Стефана Хортона!
– Вы выйдете за него, если даже мне придется силой притащить вас к алтарю! – сердито крикнул граф. – Вы что, не понимаете, глупое вы дитя, что я желаю вам добра? А учитывая условия, в которых вы прожили шестнадцать лет, уверен, вам никогда не видать лучшего предложения!
– А мне оно… и ни к чему! – воскликнула Ноэлла. – Если я когда-нибудь и выйду замуж… хотя спешить мне некуда… то только за человека… которого полюблю!
– Вы выйдете за того, кого я вам выберу! – взорвался граф.
– Нет, я этого не сделаю! И вы меня… не заставите! А если станете это делать… я убегу!
Последние два слова и тот решительный тон, которым Ноэлла произнесла их, вывели графа из себя.
Схватив Ноэллу за плечи, он, к ее искреннему изумлению, с силой тряхнул ее.
– Как вы смеете меня не слушаться! – взревел он. – Вы, оказывается, такая же дрянь, как и ваша мать! Я не потерплю, чтобы вы мне возражали, даже если мне придется избить вас до полусмерти!
И выкрикивая эти слова, он все тряс и тряс ее за плечи, будто тряпичную куклу. У Ноэллы закружилась голова и стало нечем дышать, однако она твердо решила не сдаваться.
– Я… ненавижу его! Никогда… не выйду за него замуж! – выкрикнула она.
Граф перестал ее трясти и взглянул на Ноэллу глазами, полными ярости. Выбившиеся из прически волосы рассыпались по плечам, глаза, потемневшие от гнева, казалось, бросали ему вызов. Губы дрожали, а выставленные вперед кулачки в любой момент готовы были к защите.