Очаровательная лгунья

Картленд Барбара

Многие из них были украшены бриллиантами и другими драгоценными камнями, а вместе они являли собой уникальное собрание.

Ноэлла взглянула на картины и миниатюры, и ей захотелось плакать – так ненавистна была мысль о том, что и их стащит Джаспер. Все эти вещи составляли историю семейства Рэвенов. И казалось диким и отвратительным, что коллекция, бережно собираемая многими поколениями, может быть загублена одним-единственным недостойным членом семьи, обладавшим непостижимой способностью бросать на ветер

все, что имеет.

«Да, трудновато мне придется, когда кража будет обнаружена», – подумала Ноэлла. Ей следует вести себя тогда очень осмотрительно, чтобы и ее не заподозрили. Весь день Ноэлла бесцельно бродила по замку, расстроенная, охваченная дурными предчувствиями. Она переходила из комнаты в комнату, дотрагивалась до посуды и до украшений, словно лаская их. Она смотрела на картины, опасаясь, что, когда захочет взглянуть на них в очередной раз, рамки окажутся пусты.

Граф вернулся домой лишь незадолго до ужина. Ноэлла, как обычно, ждала его в гостиной – у них уже вошло в привычку встречаться там в половине восьмого.

Он вошел в комнату, как всегда, поражая ее своей элегантной внешностью. На нем был вечерний костюм, состоявший из фрака и длинных черных панталон, которые вошли в моду во времена правления короля Георга IV. Ноэлле они нравились гораздо больше, чем бриджи и шелковые чулки.

– Простите, что так долго отсутствовал, Ноэлла, – проговорил граф, подходя к ней. – Но дел оказалось намного больше, чем я себе представлял.

– Примите мои самые искренние соболезнования по случаю смерти вашего дядюшки, – сказала Ноэлла.

– Нашего дядюшки! – улыбнувшись, поправил ее граф. – Хорошо то, что ему не пришлось страдать, – продолжал он. – Его вторая жена, женщина здравомыслящая, великолепно держала себя в руках, что намного ускорило и облегчило проведение необходимых мероприятий.

– У него остались дети? – спросила Ноэлла.

– Четыре дочери! – ответил граф. – Они с женой постоянно сокрушались по этому поводу.

Говоря это, граф взял с подноса бокал шампанского, предложенный ему Джонсоном, и, сделав глоток, спросил:

– Ну, а чем вы занимались весь день?

– Да ничем особенным, – ответила Ноэлла. – Просто ждала, когда вы вернетесь.

– Вы чем-то обеспокоены, – внезапно сказал граф. – Не стоит расстраиваться. Как я уже написал вам, можете жить спокойно, по крайней мере, еще полгода.

Сердце Ноэллы радостно забилось, глаза засияли, хотя она сама этого и не ощутила.

– Спасибо… вам. Я очень… очень рада! – воскликнула она.

Граф взглянул на нее и, подойдя к камину, заметил:

– Похороны состоятся не раньше следующей субботы. Вам на них присутствовать необязательно, так что давайте поговорим о чем-нибудь более интересном.

– Как раз этого-то… мне и хотелось.

И они проговорили весь ужин. Ноэлла поняла, что граф старается поднять ей настроение, и это ему удалось, таким милым и обаятельным она его еще никогда не видела. И только когда ужин закончился и они сидели в гостиной у камина, Ноэллу вновь охватили недобрые предчувствия.

– Думаю, пора идти спать, – наконец сказал граф. – Откровенно говоря, я очень устал – пришлось допоздна заниматься делами дяди Роберта.

– Желаю вам спокойной ночи, – дрогнувшим голосом проговорила Ноэлла.

Граф вопросительно взглянул на нее, однако ничего не сказал. Они одновременно направились к двери. В холле находились два лакея. Ноэлла обратила внимание, что они уже начали тушить свечи в серебряных канделябрах. Они с графом пошли по коридору, ведущему к комнатам, расположенным в главном крыле замка. Когда они подошли к спальне Ноэллы, граф спросил:

– Может быть, сразу же после завтрака поедем кататься верхом? Сегодня мне весь день не хватало этой нашей прогулки.

– Мне тоже, – призналась Ноэлла.

Говоря это, она взглянула графу в глаза и почувствовала, что никак не может отвести взгляда. Граф тоже все смотрел и смотрел на нее. Наконец, резким тоном пожелав Ноэлле спокойной ночи, он пошел по коридору к своей комнате, расположенной на другом его конце. Войдя в свою спальню, где ее уже ждала нянюшка, Ноэлла почувствовала внутри блаженное тепло – граф был сегодня с ней так любезен!

И только раздевшись, Ноэлла вздрогнула при мысли о том, что ей предстоит сделать. Ей казалось, что нянюшка слишком долго слоняется по комнате, прибирая ее одежду. Ноэлле очень хотелось, чтобы она поскорее ушла и оставила ее одну.

Ей нужно было подумать, приготовиться.

– Внизу только и разговоров, что о мистере Роберте, – доложила нянюшка. – Все говорят, какой это был хороший джентльмен.

Ноэлла ничего не сказала, и она продолжала:

– Плохо, что ни одна из жен не родила ему сына. Конечно, пока его светлость еще такой молодой, что у него и своих-то может дюжина народиться, беспокоиться не чего.

И, задув свечи на туалетном столике, добавила:

– Знаете, что сказал мне мистер Джонсон?

Ноэлла, с трудом вернув себя к действительности, поняла, что ей задали вопрос.

– И что же?

– Он сказал, что если у его светлости не будет сына, следующим графом будет мистер Джаспер, которому я ни на грош не доверяю!

Услышав имя Джаспера, Ноэлла вздрогнула.

Она знала, что он уже ждет где-то у стен замка, когда она откроет дверь и впустит его. Интересно, есть ли у него сообщники, или он все награбленное собирается унести сам?

– Доброй ночи, мисс Ноэлла, – послышался голос нянюшки. – Спите спокойно.

– Спокойной ночи, милая нянюшка, – ответила Ноэлла. – Разбуди меня в восемь.