Очаровательная лгунья
Шрифт:
– Мне… очень… очень жаль, – пробормотала она. – Я знаю… вы теперь… даже говорить… со мной не захотите. Но… когда Джаспер… предложил мне… выдать себя… за вашу сестру… мне это показалось единственной возможностью… спасти нянюшку и Хокинса… от голодной смерти.
– Полагаю, вам и самой грозила та же участь, – заметил граф.
– Я поступила… подло… и отвратительно, – продолжала Ноэлла. – Мама… пришла бы в ужас… если бы узнала… что я… обманывала… вас.
Голос ее прервался, из глаз потекли слезы. Граф молчал, и Ноэлла,
– Мы уедем отсюда… завтра же… Может быть… когда-нибудь вы… простите меня.
– А для вас имеет значение, прошу я вас или нет? – спросил граф.
– Конечно, имеет! Поверьте… мне очень… очень стыдно… за то… что я лгала вам… И я… ужасно… боялась… что когда-нибудь… вы узнаете правду.
– И, тем не менее, полагаю, вы были здесь счастливы, – заметил граф.
Ноэлла, немного помолчав, с жаром воскликнула:
– Очень… очень счастлива! Когда мы с вами… совсем недавно… катались верхом… а потом ехали обратно… к замку… я подумала… что если вы когда-нибудь… выгоните меня… отсюда… это будет равносильно… изгнанию из… рая.
Ноэлла едва смогла проговорить последние слова, как снова разразилась рыданиями.
Она почувствовала, что граф поднялся, и поняла, он уходит, и она теперь, наверное, никогда больше не увидит его. Сейчас он отдаст приказание слугам выгнать ее из замка.
И помимо горя от того, что ей придется расстаться с ним, ей еще предстоит испытать и унижение. Внезапно, к своему искреннему изумлению, Ноэлла услышала, что шаги его приближаются к кровати, а вовсе не удаляются от нее.
Обойдя вокруг постели, граф лег рядом с Ноэллой и обнял ее. Бережно притянул он ее к себе, и голова Ноэллы нежданно-негаданно оказалась у него на плече. Не в силах поверить в случившееся, она осторожно открыла глаза – граф был здесь, с ней рядом.
Близость его показалась, ей настолько восхитительной, что Ноэлла даже подумала, что спит и видит чудесный сон.
– Не плачьте, моя хорошая. Позвольте лучше рассказать, какие чувства я к вам испытываю, – проговорил граф своим проникновенным голосом.
Ноэлла изумленно раскрыла глаза и взглянула ему прямо в лицо – оно оказалось совсем рядом.
По телу пробежала дрожь, однако не страх был тому причиной. В сердце Ноэллы зародилась робкая надежда, словно мерцание первой вечерней звездочки, что все не так плохо, как ей казалось.
Инстинктивно, даже не осознавая того, что делает, Ноэлла придвинулась к графу чуть ближе.
– Давайте начнем с самого начала, – предложил он. – Скажите мне, кто вы на самом деле.
– Я… я не ваша… сестра.
– И я очень этому рад!
– Рады? Но я…
– Кто вы? – перебил граф. – Это мы должны выяснить в первую очередь.
– Я… меня зовут Ноэлла Вейкфилд. Моя мама была кузиной вашей матери. Они выросли вместе.
– Значит, вы доводитесь мне дальней родственницей, – заметил граф. – Потому-то, наверное, вы так похожи
– Нас с Ноэлли можно было принять за… близнецов.
– Что с ней случилось?
– Она… и ее мама… умерли… в нашем доме… в…. Борчестершире.
– Где, как я подозреваю, Джаспер вас и нашел?
– Он приехал за Ноэлли… а когда увидел меня… убедил притвориться… будто я и есть ваша сестра. Ему… нужны были… деньги.
– Не могу винить его за то, что он воспользовался такой уникальной возможностью, – неожиданно сказал граф.
Испугавшись, что он опять на нее рассердится, Ноэлла снова принялась извиняться:
– Простите меня… Пожалуйста! Не могу передать… как я сожалею… что обманывала вас!
– Я знаю, что вас гложет чувство вины, – проговорил граф. – Но мне хотелось бы, чтобы вы сказали мне, Ноэлла, честно и откровенно, какие чувства, помимо этого, вы ко мне испытываете.
Ноэлла, смутившись, не смогла проронить ни слова, только спрятала лицо у него на груди.
– Я хочу знать правду! Только правду! – настаивал Граф.
И он, осторожно приподняв за подбородок ее голову, заставил тем самым Ноэллу глядеть ему прямо в глаза.
– Я… я не могу… сказать вам, – прошептала Ноэлла.
– Почему?
– Потому что… вы не захотите… этого слышать… Потому что… это будет для вас… полной неожиданностью.
– Очень сомневаюсь, – улыбнулся граф. – Но я хочу знать правду.
Одной рукой он приподнимал ее голову за подбородок, а другой обнимал за плечи, и Ноэлла ощутила странное чувство, будто вся она принадлежит ему.
Куда только девались ужас и горе!
Вместо них возникло необыкновенное ощущение, словно звезды спустились с небес и закружились вокруг нее в волшебном хороводе.
– Скажите мне правду! – настаивал граф.
Губы его были близко-близко.
– Я… я люблю вас, – прошептала наконец Ноэлла. – Ничего не могу с собой поделать… но я люблю вас… И когда я от вас уеду… у меня будет только одно желание… умереть.
Граф обнял ее обеими руками и притянул к себе еще ближе. И губы его коснулись ее губ. Прикосновение их было столь сладостным, что Ноэлла поняла – она ждала этого ощущения постоянно, пока жила в замке, и в то же время не смела надеяться, что такое возможно.
Словно звездный свет укутал ее всю, с головы до ног, лаская плечи, руки, губы. Это было настолько восхитительно, что Ноэлла и представить себе подобного не могла. Ей даже на миг показалось, будто она умерла и теперь находится на небесах. Она и не предполагала, что способна испытывать такой восторг, такое невиданное счастье, словно данное ей самим Господом.
– Я люблю… Я… люблю вас! – пело, ее сердце.
И Ноэлла знала, что граф слышит эти слова. Поцелуй длился так долго, что Ноэлле даже показалось, что она сейчас задохнется. Наконец граф поднял голову и каким-то странным, нетвердым голосом спросил: