Очаровательная лгунья
Шрифт:
– Неужели такое возможно? Неужели после всех страданий, которые я перенес, свершилось чудо и ты мне не сестра?
– Так… вы… страдали? – удивилась Ноэлла.
Охваченная незнакомыми доселе чувствами, она едва могла говорить и смысл сказанного графом доходил до нее с трудом.
– Я полюбил тебя с той самой минуты, как только увидел, – продолжал граф. – Ни разу в жизни не доводилось мне встречать такую очаровательную девушку. И когда я понял, что влюбился и что любовь эта принесет мне одни страдания, я решил во что
– Так вот… почему вы… заставляли меня выйти замуж… за сэра Стефана!
– Я считал, что, став его женой, ты, по крайней мере, не будешь ни в чем нуждаться, – сказал граф.
– Но вы… так сердились на меня… и были так жестоки… ко мне!
– Как я мог вести себя по-другому, когда ты сводила меня с ума? Всякий раз, когда я смотрел на тебя, мне хотелось тебя целовать!
Ноэлла подняла голову и выжидающе посмотрела на него. Граф страстно приник к ее губам. Он целовал ее со всем пылом, на который только был способен, требовательно, даже несколько грубовато, словно заявляя о своих правах на нее. Однако Ноэлла не испугалась, хотя огонь, снедавший графа, казалось, перекинулся с его губ на ее губы, опалив их жаром.
Когда он, наконец, оторвался от ее губ, Ноэлла воскликнула:
– Я люблю тебя! Ах, Линдон… как же я люблю тебя! Но… что же нам… делать?
– Пожениться, – ответил граф. – Только тогда я буду спокоен, что никогда тебя не потеряю.
– Но… как же нам… это сделать? – испуганно спросила Ноэлла. – Все… считают… нас братом и сестрой. И я знаю, что… ты не потерпишь… никакого скандала.
– Никакого скандала не будет, – твердо сказал граф.
– Но… как нам… избежать его? – спросила Ноэлла.
– Придется проявить некоторую изобретательность, моя любовь, – ответил граф. – Равно как и в отношении Джаспера.
Увлекшись поцелуями, Ноэлла о Джаспере и думать забыла. Но теперь его зловещий образ опять возник перед ней, словно угрожая им обоим.
– Предоставь все мне, – проговорил граф. – Нам нет никакой необходимости присутствовать на похоронах Джаспера. Я сделаю так, что пройдут они быстро и тихо. Никто из родных даже не будет уведомлен о том, что он умер.
Ноэлла внимательно слушала. И в то же время, боясь, что что-то может разрушить ее счастье, не выпускала из своей руки руку графа и не сводила с него глаз.
– Какая же ты красивая! – внезапно воскликнул он. – Дело тут не только во внешности. Все, что ты говоришь, все, что делаешь, заставляет меня любить тебя еще больше. Я знаю, что и дня не смогу без тебя прожить!
– Как ты можешь… говорить мне… такие прекрасные слова… когда я так… тебя обманывала? – удивилась Ноэлла. – Наоборот… после этого… ты должен был… еще больше, чем теперь… не доверять… женщинам.
– Я не верил женщинам, – ответил граф, – потому что очень сильно скучал по матери, после того как она меня бросила. Мне хотелось возненавидеть ее за все принесенные
Ноэлла тихонько ахнула, однако прерывать графа не стала.
– А потом, – продолжал он, – когда ты спасла меня от смерти, уготованной мне Джаспером, я понял, что ты любила меня так сильно, как женщина способна любить свое дитя. А сейчас, моя хорошая, я знаю, что ты любишь меня и как мужчину.
– Я так сильно… тебя люблю, – сказала Ноэлла, – что не могу даже… выразить словами… свои чувства.
И говоря это, Ноэлла коснулась рукой лица графа, ей все казалось, что чудесный сон, который ей снится, вот-вот развеется.
– Ты знаешь, что я… никогда больше… не причиню тебе боли, – ласково проговорила она. – И клянусь тебе перед Господом… я никогда больше… не стану тебе лгать.
Графу ничего не оставалось делать, как поцеловать ее.
Прошло довольно много времени, прежде чем они оба вернулись к действительности.
– Пока не приехал начальник полиции, давай я расскажу тебе, что придумал, – сказал граф.
– Мне хочется просто лежать… и рассказывать тебе… как сильно я тебя люблю, – проговорила Ноэлла.
– А мне хочется быть к тебе еще ближе, – заметил граф.
Ноэлла, вспыхнув, спрятала лицо у него на груди, а он продолжал:
– Я люблю тебя! Господи, как я тебя люблю! Но, тем не менее, нужно постараться взглянуть на вещи здраво. Важно, чтобы ты не наделала ошибок.
– Я сделаю все… что ты мне скажешь, – пробормотала Ноэлла.
– Завтра утром мы уедем отсюда, – начал граф, – и отправимся в Лондон. Там тихо обвенчаемся в церкви, ближайшей к моему дому на Парк-стрит.
Ноэлла, подняв голову, внимательно слушала, а он между тем – продолжал:
– Потом мы отправимся за границу.
– За… границу?! – поразилась Ноэлла, вспомнив, с каким негодованием граф относился к тем городам, где доводилось жить его матери и Ноэлли.
Однако больше сказать она ничего не успела, потому что граф продолжал:
– Мы поедем туда на яхте, которую наверняка не откажется одолжить мне один из моих друзей.
И, поцеловав Ноэллу в макушку, заметил:
– Думаю, дорогая, что нам обоим доставит истинное наслаждение побродить по неизведанным местам, которых ни ты, ни я доселе не видели. Мы узнаем много нового и интересного и будем с удовольствием обсуждать увиденное.
– Я с радостью… поеду с тобой куда угодно, – просто сказала Ноэлла.
– А вскоре после того, как мы поженимся, – сказал граф, – будет объявлено о кончине графини Рэвенсдейл и ее дочери леди Ноэллы Рэвен, произошедшей в Риме.
Ноэлла вопросительно взглянула на графа, и он пояснил:
– Те, кого это сообщение заинтересует, а таковыми будут, по всей вероятности, все Рэвены, подумают, что я повез тебя к нашей матери, с которой решил помириться.
– Это ты хорошо придумал, – пробормотала Ноэлла.