Очаровательная проказница
Шрифт:
Клер плавно кружила по кабинету, осматривая его, Бонни настороженно наблюдала за ней.
— Так вот откуда могущественный лорд Мерсер командует своей вселенной! — Она обернулась, выпятив нижнюю губку. — Поверить не могу, сердце мое, что ты никогда не приглашал меня сюда, и это притом, что мы друг для друга значим!
Мерсер прислонился бедром к столу и уперся в него руками.
— Перейдем к делу, Клер, — сказал он. — Что привело тебя в Грейторп? И со всем багажом, судя по всему?
Она
— Но этот ужасный человек сказал, что я могу обратиться к тебе, если мне понадобится твоя помощь.
— Какой ужасный человек? — спокойно спросил Мерсер.
— Тот, которого ты послал в дом! — воскликнула Клер, вскинув подбородок. — Стройный мужчина со злыми глазами, тот, кто принес мне мою сапфировую брошь. Он… подумать только, он сказал, что это подарок от тебя.
— Ах, тот человек, — сухо ответил Мерсер. — Ты ведь потеряла булавку за игрой у Крокфорда?
— Да, — тихо сказала она. — Но я не знаю, как она попала к тебе.
— Ты фактически спустила все свои драгоценности, — добавил Мерсер, все еще лениво опираясь на стол. — Или следует сказать — драгоценности Шеро?
— Брошь была моя! — На прелестном лице Клер промелькнуло раздражение и быстро исчезло. — Сапфиры мои, мой милый. Ожерелье, браслеты и кольца. Они никогда не принадлежали Шеро. — Сделав паузу, она притворно засопела. — И я так по ним тоскую. Мерсер, ты не представляешь, как это тяжело для меня!
— Но ты их все продала, — скучным тоном заключил Мерсер. — Или проиграла.
— Да, я поступила дурно. — Она снова потупилась с видом искреннего раскаяния.
— И теперь ты не можешь вернуться домой без драгоценностей Шеро, так? — Мерсер скрестил руки на груди. — А тебя ведь ждут новые замки мужа, его богатство, его виноградники, идиллический островок недалеко от берегов Испании… и не станем забывать о твоем новом титуле и месте при дворе. И ничем этим ты не можешь воспользоваться, пока ты не вернешься домой и не получишь прощение мужа.
Клер еще больше понурилась.
— Тот человек… тот, с ледяными глазами… он сказал, что ты мне поможешь. Что, возможно, мои драгоценности у тебя. — Она молитвенно сложила руки. — Я знаю, Мерсер, ты никогда не откажешься спасти твою бедную, несчастную Клер!
— Ты кое-что забыла, моя дорогая, — холодно произнес Мерсер. — Ты забыла о том, что действительно имеет для меня значение.
— Да? — Она невинно захлопала ресницами. — И что же это?
Он шагнул к ней и твердо положил руку ей на живот.
— Это, Клер, — прошептал он. — Мой ребенок.
— О Господи! — воскликнула она по-французски, отступая. — О, Мерсер! Такое несчастье! Ребенок потерян.
— Потерян? — Он последовал за ней, заставив ее вздрогнуть. —
— Такое случается! — В ее глазах вспыхнул страх.
— Я думаю, что ты лжешь, Клер! — прорычал Мерсер.
— Нет, нет! — отчаянно замотала она головой. Он почти прижал ее к стене.
— А теперь слушай меня внимательно и запомни хорошенько, дорогая. — Его голос был убийственно спокоен. — Тот человек с ледяными глазами найдет всех подпольных акушеров от Кенсингтона до Степни, и если один из них опознает хотя бы цвет твоих волос, видит Бог, я заставлю тебя пожалеть о том дне, когда ты увидела меня.
— Я уже сожалею об этом! — воскликнула Клер.
— И я тоже! — рыкнул Мерсер, подавшись вперед, и она прижалась к стене. — Так скажи мне, Клер, у тебя случился выкидыш? Ты избавилась от ребенка? Или его никогда не существовало? И прежде чем ответить, подумай, хорошенько подумай о своих замках, своем острове, о прекрасном французском дворе, потому что я имею власть погубить тебя.
Ее настороженный взгляд метнулся к нему.
— Ребенка не было, — прошептала она. — Я убита горем, Мерсер. Но оказалось, это просто задержка; Такое бывает.
Повернувшись к ней спиной, Мерсер отошел, говоря себе, что надо радоваться, что все кончено. И все же он не мог отделаться от ужасной правды: в глубине души он надеялся на другое, пусть это и осложнит его и без того уже непростую жизнь, свяжет его с этой женщиной, Которую он не любит, и которой никогда не будет доверять. Он хотел бы этого ребенка, если бы он существовал. Он мечтал о ребенке с непослушными темными кудрями, острым подбородком и необычными глазами. Да, терпение воистину добродетель.
Взяв себя в руки, он обернулся.
— Не стану спрашивать, Клер, как давно ты это знаешь, — сказал он, крепко сжав руки за спиной. — Надеюсь, ты не такая отъявленная лгунья, как я подозреваю. Надеюсь, Клер, потому что хочу идти по жизни дальше, и хочу, чтобы тебя в ней не было. Поздравь меня, дорогая. Я женюсь.
Она отпрянула, будто от пощечины.
— Женишься?! На ком? Ты же долгие недели торчишь здесь со своими коровами, свиньями… с навозом! На ком ты можешь жениться?
— На невесте моего брата, хотя он пока об этом не знает, — холодно ответил Мерсер. — И она тоже. Но верь мне, Клер, именно так и будет.
Клер не могла скрыть вспыхнувшее в глазах веселье.
— О, мой милый, ты хочешь жениться на девице в зеленых подвязках? — воскликнула она. — Украсть нареченную собственного брата? Да, Мерсер, я всегда говорила, что ты холодный. Ничто не стоит у тебя на пути?
— Уж ты-то определенно нет, — мрачно ответил он.