Очаровательная скромница
Шрифт:
– Шехерезада, – задумчиво протянул он, словно пробуя на вкус каждый слог. – Еще одно длинное красивое слово. Вы любите читать, мисс Вейл, не так ли? Даже такие скандальные истории?
Феба вздохнула.
– Это хорошо известная сказка, – которую она сама же запрещала читать младшим воспитанницам в академии.
– Пусть я заинтригован тем, что у вас может быть общего с ее героиней, но все же не намерен требовать, чтобы вы рассказывали мне 1001 историю подряд 1001 ночь. Я хотел бы услышать только одну историю. Историю вашей жизни. Краткую.
Проклятье.
Последнее, о чем ей хотелось
Она напустила на себя скучающий вид.
– Думаю, у вас и без того есть все, что надо.
Маркиз развеселился.
– Речь не идет о том, что мне надо, мисс Вейл. Я этого хочу. А хочу потому, что высоко ценю все уникальное. В этом между мной и старым арабским деспотом есть определенное сходство.
– Но ее истории восхитили царя, который был одержим мыслями об убийстве. Уверяю вас, моя история вполне обыденна.
– Сомневаюсь.
– Какие у вас есть основания для сомнений?
Маркиз замялся. Как будто напряженно размышлял над тем, что собирается сказать и стоит ли говорить вообще. Его взгляд скользнул по собравшимся внизу гостям, но Фебе показалось, что он их не видел. Когда же наконец заговорил, его слова прозвучали для нее сладкой музыкой.
– Потому что она ваша.
Ох!
Феба отвела взгляд. Ей стало трудно дышать и даже пришлось на секунду закрыть глаза, чтобы справиться с неожиданно нахлынувшими эмоциями. Опасный человек. Умеет подобрать нужные слова. Опасный и очень умный. По правде говоря, она никогда никому по-настоящему не принадлежала. Ее жизнь никогда, ни для кого ничего не значила. Поэтому слова маркиза проникли сквозь все укрепления, которые она так старательно возводила вокруг себя, и достигли самого сокровенного – ее желания, которое она давно и надежно спрятала и даже почти забыла о его существовании. Так ей было легче.
В одном она не солгала. Ее история действительно была вполне обыденна… в определенных кругах.
– Но ведь вы пока не дарили подарков мне, лорд Драйден.
Флирт – отличный способ уклониться от ответа на неудобный вопрос. Этот невероятный мужчина пробудил в ней умение флиртовать – как дождь пробуждает к жизни цветы.
На лице маркиза мелькнула удивление, но он тут же улыбнулся.
– Отлично, мисс Вейл. Я – вам, вы – мне. Я подарю вам подарок, но только когда сам получу. Знаете, я недавно понял, что я всегда делаю подарки, но почти никогда их не получаю. Ну, что вы скажете на это?
Его слова показались Фебе странными, но потом она поняла. Скорее всего, люди считали, что у него есть абсолютно все, чего только можно желать. Кроме того, общеизвестной, пожалуй, даже легендарной была привередливость Драйдена. Вероятно, все опасались его реакции – надменно-удивленной гримасы и слегка приподнятых бровей. «Это? Вы намерены подарить это мне?»
Она взглянула на Лизбет. Теперь та разговаривала с лордом Аргоси, ставшим, если верить слухам, настоящим повесой, склонным к безрассудным пари, которые он, в отличие от маркиза, как правило, проигрывал, и интрижкам со скандально известными особами. Всему виной, опять же, если слухи верны, была знаменитая мисс Синтия Брайтли, которая якобы разбила ему сердце, выйдя замуж за
Но в сравнении с маркизом он выглядел каким-то… незавершенным, что ли… Мальчик, притворяющийся повесой. Рядом с Лизбет он выглядел, если можно так выразиться, частью комплекта. Так серебряный столовый набор для завтрака – чайник и вазочка для джема, разные маленькие ложечки и вилочки – все гармонировало, подходило друг к другу. С точки зрения Фебы – человека, который ни с чем не гармонировал и никому не подходил, – они были разными, но в то же время, очень похожими.
Феба понимала, что обладает определенной притягательностью для маркиза, во всяком случае, пока его что-то в ней привлекает.
– Я родилась в Лондоне, – сообщила она.
Драйден повернул к ней голову.
Она сделала вид, что не замечает его заинтересованности, скользя взглядом по толпе гостей.
– Что же дальше? – не выдержал он.
– Если мы с вами будем общаться 1001 день, лорд Драйден, вероятно, вы услышите оставшуюся часть истории.
Она развернулась, одарила собеседника чарующей улыбкой и побежала к лестнице.
Последнее, что она увидела – весьма приятное выражение откровенного удивленного восхищения на его красивом лице.
Она поднялась по лестнице и была вынуждена остановиться на площадке, почувствовав, что силы ее покинули. Феба прижала руку к груди и почувствовала, как сильно бьется сердце. Ее охватил жар, напомнив, что она, в сущности, играет с огнем. Жаль, что у нее нет веера.
Веер, естественно, напомнил ей о Лизбет.
По иронии судьбы средство оказалось эффективным, охладив ее тело и мысли.
И она отправилась дальше за проклятым ридикюлем Лизбет. Лестница показалась ей необычайно длинной.
Глава 7
Ужин тем вечером был необыкновенно вкусным… и одиноким. Фебе отвели место на дальнем конце стола рядом с почти глухим престарелым джентльменом, который считал своим долгом периодически говорить ей любезности, вынуждая ее выкрикивать слова благодарности, постоянно обращая на себя внимание гостей. А Лизбет и маркиз сидели рядышком на противоположном конце стола. Всякий раз, когда он что-то говорил ей, Феба чувствовала острую боль.
Они часто встречались взглядами. Много раз. Феба считала.
Всякий раз, когда она замечала, что маркиз смотрит ей прямо в глаза, она первой отводила взгляд.
Из осторожности, гордости и чувства самосохранения.
Позднее, тем же вечером, Феба пробралась в свою комнату, открыла альбом и попыталась рисовать. Теперь в рисунке появилось больше деталей. К примеру, она изобразила маленький белый шрам в уголке рта.
В конце концов, маркиз получился у нее величественным и очень угрюмым, что было неверно. Драйден был другим, но, каким именно, она никак не могла уловить, поскольку он все время был недосягаем – как за ужином, так и после него. С большим неудовольствием Феба убрала альбом, легла на кровать и уставилась в потолок.