Очаровательная скромница
Шрифт:
Сейчас, стоя перед маркизом, она не могла вызвать в памяти лицо того человека. И перчатки нельзя было считать идеальным подарком. Это была, скорее, прихоть человека, который промелькнул в ее жизни, как падающая звезда, яркая, мимолетная, быстрая, чем выражение истинных чувств.
Тем не менее это были тончайшие, нежнейшие лайковые перчатки. В магазине Постлетуэйта она ни разу не видела ничего похожего. Они ей очень, очень нравились.
– Думаю, все зависит от настроения человека, который делает подарок. Думаю, мне бы хотелось чувствовать,
Внезапно она смутилась.
Маркиз, похоже, был удивлен.
– Знает, – задумчиво повторил он.
– Подарок должен быть предназначен только для меня. Соответствовать моим вкусам и интересам. И он вовсе не обязательно должен быть дорогим. Но это должна быть вещь именно для меня. – Она пожала плечами и почувствовала еще большее смущение. Ерунда все это. Не надо было говорить подобные глупости.
Маркиз выглядел задумчивым.
– Вы считаете, кто-то из нас может по-настоящему знать другого?
– Философия, лорд Драйден. А между тем день клонится вечеру, а все еще трезвы.
Маркиз издал короткий смешок, но не выглядел веселым.
– Знаете, – сказал он, – а ведь я никогда не совершаю опрометчивых, необдуманных поступков.
Феба удивилась. Он казался ошеломленным. А ведь именно это слово газеты употребляли перед его именем, описывая пари, скачки или инвестиции.
Ей хотелось сказать: «А как вы назовете то, что стоите рядом со мной и говорите о поцелуях, пока другая леди наслаждается вашим дорогим подарком?»
– А как же скачки, в которых вы поставили десять тысяч фунтов.
Маркиз фыркнул.
– Я совершенно точно знал, какие лошади быстрее, а какие придут последними. К тому же я доверяю своей интуиции. А вы не думали, мисс Вейл, что сведения, которые публикуют обо мне газеты, могут быть недостоверными? Они пишут о моих разъездах, о том, как я провожу время, и делают выводы на основе недостаточной информации. И эти выводы могут быть ошибочными.
Феба несколько секунд подумала.
– Если все не так, почему вы позволяете, чтобы это продолжалось?
– Пусть общество развлекается. Честно говоря, не вижу необходимости ничего менять. Иногда полезно, когда тебя никто не знает.
– Великодушно с вашей стороны.
Джулиан усмехнулся.
– Скажите еще что-нибудь в этом роде. Это слова настоящей учительницы. Мне нравится.
– Закоренелый, подойдет?
– Странно, но в ваших устах это звучит комплиментом.
– Уверяю вас, я вовсе не желала вам польстить.
– У вас, похоже, талант к учительству. Меня восхитило, как вы справились с юными леди в магазине Постлетуэйта. Жаль, что я не догадался муштровать солдат, служивших под моим началом, с использованием Марка Аврелия.
– Ну, я бы не назвала это талантом. Я умею вкладывать в головы девочкам знания и применять разные стратегии только потому, что сама была когда-то такой. Я знаю, какие меры работают и как заинтересовать их. Так что никакой заслуги тут нет.
– Вы слишком скромны.
– Могу вас
– Вам будет их не хватать, когда уедете в Африку?
Феба задумчиво улыбнулась.
– Да, думаю, что да. По крайней мере, какое-то время. Но я работаю учительницей только четыре года. Они меня быстро забудут. Не сомневаюсь: девочки, которых я учила, со временем удачно выйдут замуж и, по всей вероятности, станут хорошими хозяйками. Учительство… оно случилось со мной, вот и все. Но я благодарна за это. Мне нравится.
– Учительство… случилось с вами? – задумчиво повторил Джулиан. Казалось, он хочет запомнить ее слова. – Тем не менее вы обладаете неким врожденным даром. Поверьте, я узнаю подобные вещи, когда их вижу.
– Иными словами, я не изящная или очень дорогая?
Джулиан усмехнулся.
– В этом истинная причина того, что вы хотите бежать так далеко? Чтобы можно было выбирать что хочешь, кем хочешь быть и что делать?
Феба заметно вздрогнула.
– Бежать? – сквозь зубы процедила она. – Далеко?
Джулиан молча поздравил себя с тем, что оказался проницательным.
– Я никогда в жизни ни от кого не убегала, – отчетливо выговорила Феба. – И что, черт возьми, вы имели в виду, говоря об «истинной причине»?
– Я имею в виду только одно: из всех возможностей, которые открыты перед вами, вы выбираете Африку? Не мужа, не семью, а Африку?
– Никогда не говорила, что не хочу мужа. Вспомните, я специально подчеркнула, что встречу по пути многих джентльменов.
– Но вы уверены, что в Англии не найдется ни одного?
– Возможно, и нет.
– Во всей Англии? Ни одного подходящего мужчины?
Феба нетерпеливо переступила с ноги на ногу.
– Почему вы спрашиваете, лорд Драйден?
– Вы слишком осторожны, мисс Вейл. Почему?
– Потому что, если я буду достаточно долго уклоняться от ответов, надеюсь, вопросы вам наскучат, и вы смените тему.
Джулиан усмехнулся.
– Я умею быть невероятно терпеливым, мисс Вейл, если чего-то хочу.
Феба застыла. Хочу… хочу… хочу… Желание – вот что привело ее сюда, к Редмондам. Она хотела быть здесь, потому что он здесь. Она хотела видеть его, разговаривать с ним.
А чего он хочет от нее? И почему?
– Возможно, – медленно проговорил маркиз, – ваша жизненная история станет подарком для меня.
Тугой холодный узел, внезапно возникший у нее в животе, означал, что ей не нравится направление, которое приняла беседа.
– Что вы, я вовсе не Шехерезада.
Слишком поздно Феба поняла, что сравнение, мягко говоря, не очень удачное, учитывая, что речь идет о мстительном арабском деспоте, который обезглавил три тысячи девственниц, прежде чем нашел одну, Шехерезаду, оказавшуюся настолько талантливой рассказчицей, что он сохранил ей жизнь. Тысячу и еще одну ночь она рассказывала ему истории, после чего старый негодяй все же влюбился в нее и женился, но не раньше, чем она родила троих детей.