Очаровательное самоубийство в кругу друзей
Шрифт:
К месту стоянки подъехали Релонен и автоторговец Лямся на машине полковника. Кемпайнен попросил передать Сорьонену ключи от машины. Он считал, что глупо разбивать две машины, раз все смертники помещаются в одну. Он сказал Релонену и Лямсе, что пришло время садиться в автобус. Мужчины медленно поднялись в салон.
Корпела завел автобус. Мощный мотор судьбоносно заворчал. Впереди открывалась узкая дорожка, которая шла по плоскому скалистому нагорью к самому мысу Нордкап. Они находились на высоте трехсот метров над уровнем моря.
Самоубийцы сидели на своих местах в безмолвном оцепенении. Наступил решающий момент.
Уула Лисманки и Сеппо Сорьонен пустились трусцой рядом с автобусом к острию мыса. Им не терпелось увидеть последний полет своих друзей. «Такое не каждый день увидишь», — пыхтел Уула на бегу.
Полковник подошел к Корпеле и спросил его, может ли он теперь, когда миг смерти близок, открыть причину своего самоубийства. Корпела внимательно посмотрел в глаза полковнику и произнес:
— Мы, жители Пори, не любим болтать о личных делах… так что оставим это.
Два героя, трусивших следом, уже порядочно отстали. Корпела повернулся, взглянул на своих спутников и объявил в микрофон, что пришло время отправляться.
— Ну, прощайте, и спасибо за все. Я выжму из машины столько оборотов, сколько нужно, чтобы оторваться от земли. Крепко держитесь за сиденья, на краю обрыва наверняка тряханет. А потом мы полминуты пролетим по воздуху. Конец знаете.
Потом микрофон взял полковник и поблагодарил самоубийц за удачное путешествие. Ему захотелось процитировать известный приказ главнокомандующего Маннергейма: «Мы воевали на многих фронтах, но никогда раньше не видели таких борцов за жизнь, как самоубийцы». Но полковник промолчал. В минуту смерти не до красивых фраз.
— Напоследок я бы хотел еще раз подчеркнуть, что никто из вас не обязан идти с нами на смерть. Прошу каждого из вас, друзья, еще раз спокойно подумать о своей судьбе. Дверь автобуса открыта, и вы можете спокойно уйти. Снаружи жизнь продолжается.
Повисла напряженная тишина. Самоубийцы смущенно посматривали друг на друга. Кое-кому явно хотелось выйти из автобуса и остаться в живых. Но никто не встал со своего места, все остались сидеть.
Полковник сел рядом с госпожой Пуусари. Проректор сжала его руку. Она смотрела в окно на расстилающееся вдали море. На расстоянии километра от края обрыва под порывами ветра сгибались фигуры Уулы Лисманки и Сеппо Сорьонена. Уула махал рукой.
Автовладелец Корпела вдавил педаль газа и включил ручной тормоз. Он разгонялся. Мотор набирал обороты, стрелка зашла на красное поле. Корпела медленно отпускал сцепление. Автобус задрожал, как тяжело нагруженный бомбардировщик, что разгоняется на взлетно-посадочной полосе, готовый к полету.
Корпела отпустил сцепление и тормоза. Закрутились колеса. Автобус-люкс отправлялся в последний путь.
Стрелка спидометра отклонилась вправо, обрыв приближался с ужасающей быстротой. Корпела просигналил, весь Нордкап загремел и загрохотал, черные клубы выхлопного газа разлетались по ветру. Машина мчалась быстро, как никогда. Ледяная могила океана ждала их.
И тут в верхней части кабины зажглась красная лампочка, раздалось несколько тревожных сигналов. Жаждущие жизни руки потянулись к кнопке аварийной остановки. Корпела надавил на тормоза: автобус резко накренился, пассажиры слетели со своих сидений, колеса задымились. Океан приближался, изумленные фигуры Лисманки и Сорьонена промчались мимо. Впереди были стальные перила. На краю обрыва Корпела изо всех сил вывернул баранку и в последнее мгновение развернул машину обратно на дорогу. Автобус угрожающе взвился, как корабль в борьбе против бурного моря, в окнах промелькнул поджидавший их убийца-океан. Еще сто метров автобус по инерции проковылял вдоль края обрыва, потом остановился. В нутре автобуса все шипело и бурлило. Из двигателя пошел пар — вода в машине закипела.
Корпела обернулся, чтобы посмотреть, что делается в салоне: тридцать человек сидели в оцепенении с белыми от ужаса лицами.
Глава 23
Самоубийцы выскочили из автобуса, вытирая со лба пот смертельного ужаса. Корпела выключил двигатель и вышел последним. Уула Лисманки и Сеппо Сорьонен устремились к автобусу. Уула не скрывал разочарования: так неистово начатое массовое самоубийство было так нелепо прервано. Весельчак Сорьонен, напротив, был глубоко растроган тем, что все обернулось столь жизнеутверждающим образом. Он поздравлял выживших, обнимал всех по очереди, хлопал по плечам и неподдельно плакал.
Уула Лисманки спросил, что там испортилось.
О том же спрашивал и Корпела. Кто нажал на кнопку аварийной остановки? Что все это значит? Ему пришлось в последний момент затормозить. Корпела сказал, что он уже достаточно стар и не понимает таких игр. Раз решили умирать, надо умирать. А если кто-то не хочет с ними ехать, пусть остается.
— Заставлять новый автобус так дергаться! — ворчал Корпела и раздраженно пинал переднее колесо.
Все молчали. С моря дул холодный ветер. Неутомимое солнце безлунной ночи красным шаром лежало на северном горизонте, окрашивая своим сиянием поверхность моря в кроваво-красный цвет. Тяжелые волны с жутким грохотом разбивались об отвесные скалы. Красноклювые птицы ссорились с наглыми морскими чайками. Изредка на толпу самоубийц сыпался птичий помет.
Корпела заявил, что не собирается всю ночь стоять на краю обрыва. Он сел в автобус и приказал пассажирам занять свои места. Попробуем еще раз.
Люди молча заходили в автобус. Уула Лисманки спросил, будет ли на этот раз все по-настоящему? Стоит ли опять идти на смотровую площадку, чтобы наблюдать за их падением в море?
Тут слово взял полковник. Он говорил в микрофон серьезно и рассудительно. Он сказал, что сам видел, как человек десять или пятнадцать нажали на кнопки аварийной остановки в самый ответственный момент. Более того, он и сам участвовал в этом.
Корпела спросил, какого дьявола тогда народ набивался в автобус, если о смерти речь не шла. Полковник объяснил, что пошел на риск исключительно из терапевтических соображений. Вкус смерти усиливает жажду жизни, это старая истина.
— А что бы ты сказал, если б я не успел затормозить? Лежали бы мы сейчас на дне океана, кормили бы треску, — проворчал Корпела.
— Иногда надо рисковать, — повторил полковник. Он предложил на этом самоубийственном пике и остановиться. Испытание было слишком серьезным. Всем надо отдохнуть, привести свои мысли в порядок. Он приказал группе возвратиться к палатке и вещам, которые оставили Ууле, и строить лагерь. Можно открыть какую-нибудь бутылочку из тех, что купили в Алаттио, и переждать ночь. Утром сделаем второй и последний бросок.