Очаровательные дамы
Шрифт:
— Минутку, дорогие, — сказала Акико, выходя из комнаты.
Оставшиеся дамы начали открывать ящики комода, чтобы ознакомиться с бельем хозяйки.
— О, какая прелесть!
— Абсолютно все из Парижа.
— Эти трусики стоят двадцать тысяч.
— Ах, посмотрите — эти кружевные и шелковые вещи все из Швейцарии.
— Дамы, как вы думаете, эта комбинация мне подходит?
— О, да. Чудесно!
Открыв шкатулку с драгоценностями, госпожа Исе со слезами в голосе сказала:
— Какая жалость, что мы не можем разрешить ей подарить нам эти вещи!
— Соблазн слишком велик, дорогая. Вы даже не должны смотреть на это.
— Истинная правда. Посмотрите, что в этом шкафу. Ах, лучше бы я никогда не открывала его.
Все дамы бросились к шифоньеру и стали рассматривать висящую там дорогую одежду, вид которой вызвал у них общий вздох зависти.
— Боже мой! Норка.
— А это шуба из леопарда!
В комнату вошла Акико с сумочкой госпожи Тоба в руках:
— Я нашла в ней шестьдесят тысяч. Там есть еще кредитные карточки и чековая книжка, но они нам не нужны. В кухне, в кошельке служанки я обнаружила еще двадцать тысяч.
— С ума сойти! Зачем служанке ходить с такой крупной суммой денег?
— Дамы, посмотрите, какая прелесть, — госпожа Ватанабе показала на несколько больших бумажных пакетов модных фирменных магазинов, которые она нашла в шкафу: — Мы можем в них положить вещи, которые мы получили здесь.
Акико возразила:
— Мы не должны пользоваться тем, что может привлечь чье-либо внимание.
Все дамы вынули хозяйственные сумки, которые принесли с собой, и аккуратно сложили в них свои трофеи. Они вышли из спальни с сумками в каждой руке и вернулись в гостиную. Как представитель группы, Акико сказала:
— Мы приносим наши глубокие извинения за то, что причинили вам большое беспокойство. Но мы получили все, что хотели, и нам нужно идти.
— А вы часто это делаете? — спросила госпожа Тоба, которая с искренним изумлением смотрела на женщин, которые ни коим образом не походили на воровок, но которые действовали столь искусно.
Акико удивленно посмотрела на нее:
— Вы правда ничего не знаете? Такая дама, как вы, живущая в таком шикарном доме, должна читать газеты. Разве вы ничего не слыхали о необъяснимых ограблениях, которые вызвали такой ажиотаж и последнее время? Это и есть мы.
— О, я знаю об этом. — Не успев договорить эти слова, госпожа Тоба побледнела, как полотно. — Не хотите же вы сказать, что вы именно те, кто безжалостно убивают людей и берут только деньги и ничего не стоящие пустяки.
Акико вздохнула с облегчением:
— Как я рада, что вы сами это высказали. Я отчаянно пыталась придумать способ, как вам лучше сказать об этом.
Поставив свои пакеты на ковер, она вынула из кармана опасную бритву, которую нашла в ванной комнате особняка.
— Очень трудно просить вас отдать свою жизнь после того, как мы попросили у вас так много всего.
Лицо госпожи Тоба было белым, как бумага, она вся дрожала:
— Значит я… я должна умереть? Здесь? Сейчас?
— Дорогая госпожа Тоба, мне очень горько, что приходится отбирать жизнь у такой милой женщины, как вы, — сказала Акико с волнением. — Но вы должны понять, что мы не можем дать возможность окружающему миру узнать о существовании такой группы из восьми дам, как наша. Я сделаю так, что ваше прекрасное лицо останется нетронутым, а боль продлится мгновение.
Госножа Тоба проговорила сквозь рыдания:
— И я…. я должна умереть за какие-то сто тысяч иен и кучку продуктов?
— Госпожа Тоба, ну госпожа Тоба, возьмите себя в руки. Будьте мужественны и примите смерть красиво, а не как служанка, которую нам пришлось задушить.
Госпожа Тоба прекратила плакать:
— Так она уже мертва? — Внезапно она захихикала, а затем запела какую-то веселую песенку. — Ошеломленные женщины отступили от нее на шаг. Затем госпожа Тоба успокоилась и торжественно кивнула головой: — Простите меня за неприличное поведение. Сейчас я полностью готова. Правда, я только что описалась.
— Ну, это вполне естественно, — сказала Акико сочувственным тоном.
— У меня к вам большая просьба. Когда я умру, смените мне, пожалуйста, трусики.
Ее героическое спокойствие тронуло всех женщин, которые одновременно негромко воскликнули:
— О-о!
— Ну, конечно, — сказала Акико, — я это сделаю сама, обещаю вам. В моих глазах вы показали себя настоящей великосветской дамой!
— Ну что, начнем?… — Она быстро подошла к госпоже Тоба с правой стороны, ухватила левой рукой за длинные черные волосы и запрокинула ее голову.
— Слава Будде просветленному, — пробормотала госпожа Тоба, и в то же мгновение Акико провела бритвой по ее белому горлу. Из раны вырвалась яркая струя крови. Секунд через десять она стихла. Все дамы выразили свое восхищение искусством Акико.
— Это было восхитительно.
— С каждым разом у вас получается все лучше и лучше.
— Да, я согласна с вами, спасибо. В последнее время мне удается не забрызгать одежду кровью, — смущенно согласилась Акико. — Это была настоящая леди, правда?
— Да, но она показалась немного странной.
— Я не согласна. Она была очень приятной женщиной.
По двое, по трое, чтобы не привлекать внимания, дамы вышли из особняка. Акико осталась последней. Она закрыла остекленевшие глаза госпоже Тоба и переменила трусики. Затем она внимательно осмотрела всю комнату, чтобы убедиться, что никаких следов после них не осталось. В заключение она посмотрела на крупный бриллиант, блестевший на пальце убитой. Ни ее низкооплачиваемый отец, ни низкооплачиваемый служащий-муж никогда не покупали ей никаких драгоценностей, кроме простого обручального кольца. Но, вздохнув, она решительно потрясла головой и отвернулась от сверкающего камня. Взяв свои кошелки, Акико вышла из особняка Тоба.