Очаровательные глазки. Обрученная со смертью
Шрифт:
— Мне не верится, что мы с вами жили как муж и жена. И в то, что я вас когда-то любила!
— Еще как любила, дорогая! Больше жизни! Увидев крупные слезы, покатившиеся по ее щекам, Василий смутился. Его переполняла желчь и злоба. Ему не хватало любви и ласки милой сердцу Акулины. Та, чужая женщина, сидящая на кровати, вздыхала по своему больничному герою, благородному и правильному, с коим конкурировать могли разве что святые. Это было невыносимо для себялюбивого Василия, привыкшего видеть свою возлюбленную коленопреклоненной. Ее увлечение галантным и мудрым доктором заставляло бурлить в жилах кровь, подогреваемая ревностью жидкость, она превращалась в кипяток.
Акулина сопротивлялась и обещала покалечить любого, кто к ней притронется. Справиться с неуправляемой пациенткой прибыл Петр Ильич, он попытался деликатно ей объяснить, что место, которое она занимает, должно быть свободно, потому что больница переполнена и некоторые люди лежат в коридорах, как какие-то бродяги.
— Здесь вам не дом свиданий, милочка! — подытожил свою официальную речь злобный доктор. — Уединяйтесь с Андреем Кирилловичем за пределами лечебного заведения!
Акулина оторопела после этих слов, а Василий с размаху стукнул кулаком в челюсть пухляка так, что тот вылетел в коридор и повалился на пол под смешки больничного персонала, спешащего к палате на шум.
— Если вы еще раз осмелитесь оскорбить эту женщину, я вам все кости переломаю, и эту палату займете вы! — процедил сквозь зубы возлюбленный Акулины. — Тогда и посмотрим, зайдет ли хоть кто-то к вам!
Молодая женщина поднялась с кровати и расправила серое платье, которое без нижней юбки ей было коротковато. После чего босыми ногами прошлепала к Василию и взяла его под локоть с таким изяществом, будто была королевой.
— Дорогая, где твоя обувь?
— Я не помню! — с улыбкой и совсем без ненависти произнесла Акулина.
— Какой удобный ответ! Подходит к любому вопросу! — отшутился молодой мужчина, мысленно благодаря озлобившегося докторишку, оскорбившего ее возлюбленную и тем самым пробудивщего в ней благосклонность к его персоне, последнее время обделенной вниманием девушки.
Когда парочка покинула палату, Акулина на мгновение задержалась возле поднявшегося с пола мужчины в белом халате и со всего размаху влепила ему пощечину на потеху собравшемуся народу — нескольких пациентов из соседних палат и кое-кого из любопытных медсестер.
— Милая моя, теперь нам сюда вход точно заказан, — прошептал Василий, гордо ведя свою даму по коридору.
— Почему? — удивилась Акулина.
— Если этот хлыщ, к примеру, хирург, то он нас зарежет прямо на операционном столе!
Молодая женщина тихо захихикала, и в этом смехе Василий наконец-то узнал ту девушку, с которой познакомился при странных обстоятельствах возле заброшенной старой усадьбы.
На улице прошел осенний дождь, и пыль превратилась в жижу. Василий взглянул на босые ноги Акулины и подхватил ее на руки, чтобы перенести с крыльца в ждущий их экипаж. Она снова загрустила, вспомнив об Андрее Кирилловиче. Вдруг она услышала, как кто-то позвал ее по имени и встрепенулась. Из только что прибывшей кареты выпрыгнул доктор и торопливо направился к их повозке.
— Ради Бога, простите меня, Акулина! — извинялся он на ходу. — Я так боялся не успеть попрощаться с вами! Меня вызвали рано утром к одному пациенту, и я пробыл у него дольше, чем планировал.
— Главное, что вы здесь! — задыхаясь от радости, произнесла молодая женщина. Василий мысленно проклинал положительного героя коротенькой пьесы под названием «Расставание», но нашел в себе силы, чтобы пожать ему руку и поблагодарить за доброту:
— Спасибо вам, что не были равнодушны к горю этой чудесной женщины!
— Это моя обязанность! Я — врач, а значит, несу ответственность за пациентов, — ответил Андрей Кириллович, переминаясь с ноги на ногу. Он желал остаться наедине с Акулиной, чтобы побыть в ее обществе, пусть даже и последний раз.
— Василий, вы не оставите нас с Андреем Кирилловичем ненадолго, — вежливо попросила Акулина.
— Конечно, — недовольно произнес он и достал из кармана пачку папирос с портретом известного петербургского комика. Обратив внимание на картинку Акулина испуганно произнесла:
— Шанита!
— Нет, — отозвался Василий. — Они называются «Дядя Костя». Это комик Варламов, мы с тобой были на его спектакле. Все тогда смеялись, но тебе было не смешно.
— Театр? Толстый человек? — осторожно уточнила Акулина.
— Да, толстяк все время сидел на стуле! Тебя это раздражало! А потом ты откуда-то узнала, что у него слоновая болезнь! — подхватил ее Василий.
— Мы тогда еще украли шубу в антракте, — продолжила Акулина и своим случайным откровением удивила доктора, ее же сообщник закашлялся, подавившись дымом папиросы.
— Не совсем так, Акулина! Я потом дорасскажу тебе эту историю. Ты прощайся с доктором, я в стороне покурю, — торопливо предложил Василий и, учтиво кивнув, отошел в сторону. Он пристально наблюдал за парочкой, боясь, что Акулина по нелепой случайности наболтает лишнего.
— Кто этот человек? — взволновано обратился Андрей Кириллович к бывшей пациентке.
— Василий, — ответила она, с нежностью рассматривая лицо мужчины, который за время пребывания в больничной палате стал ей ближе всех на свете.
— Вчера он назвался Иваном — вашим братом. Вы ему доверяете? Вы уверены, что я могу вас отпустить с ним?
— Не знаю… Зачем мы говорим о нем? — пожав плечами произнесла Акулина, она свисла с боковой стенки пролетки и напоминала маленькую любопытную обезьянку, поддразнивающую взволнованного доктора. Ей льстило, что ее судьба не безразлична ему.
— Акулина, послушайте! — сбавив тон, произнес Андрей Кириллович. — Мы разместили объявление, пришел человек и назвался чужим именем, а теперь он вас увозит. Какие доказательства, что он действительно имеет какое-то отношение к вам? Что у него есть?