Очень Большой Лес. Том 2
Шрифт:
На следующее утро стало известно, что «лепесток» иномерианы, продолжавший основной луч «межвселенского пробоя» над базой отдыха «Советская», исчез. Это показали приборы Платова, поднявшегося на полукилометровую высоту на военном Ка-29, и подтвердили два запуска беспилотников, так и не нашедших вход в иномериану. Связь с иной вселенной-браной окончательно прервалась.
Директор ФСБ генерал-лейтенант Шарий, узнав об этом от Дорохова, велел ему оставить под Тюменью замов и вернуться в столицу для встречи с президентом.
Рандеву
Вместе с ним были вынуждены подать рапорты об увольнении и генерал Плащинин, и полковник Савельев, хотя они в принципе не были виноваты ни в чём. Зашёл даже разговор о привлечении обоих к уголовной ответственности «за оставление подчинённых в экстремальных условиях, представляющих угрозу для жизни». Однако генерал Скорь, начальник Африканского отдела ГРУ, взял вину на себя, и уголовная статья была дезавуирована. Тем не менее Плащинин и Савельев были уволены, и Дорохов мог им только посочувствовать, хотя сам оказался в таком же положении.
Двадцать третьего января он сдал дела заместителю директора генералу Ставискому, ухитрившемуся остаться «с чистыми руками», несмотря на своё участие в работе экспедиции под Тюменью.
И вот двадцать четвёртого Дорохов проснулся дома с осознанием полной свободы от всех треволнений и непониманием, что делать дальше. Вспомнил чью-то шутку: искал себя, но не нашёл, где спрятал. Вышел на веранду новостройки в районе проспекта Жукова, на двенадцатом этаже, куда он переехал год назад, полюбовался на снегопад и вернулся в спальню, не потревожив сон жены, которая спала в другой комнате.
Однако понежиться в тёплой постели генералу не дали.
Только он смежил веки, как раздался мягкий певучий звук, напоминающий шелест моря. Пришлось надевать вижн-очки дополненной реальности, вошедшие в моду и объединявшие мобильный телефон, компьютер и видеокамеру в режиме скайп-связи.
Звонил Дионисий Порфирьевич Платов, доктор физико-математических наук, с которым Дорохов работал под Тюменью. Бросив взгляд на часы: восемь утра с минутами, – Андрей Тарасович, увидев лицо учёного в линзах очков, поздоровался с Платовым, стараясь, чтобы голос не казался сонным:
– Приветствую, Дионисий Порфирьевич. Надеюсь, вы с хорошими новостями?
– Надо поговорить с глазу на глаз, Андрей Тарасович.
– Что так? – удивился Дорохов. – Хотите посочувствовать? Или что-то вспомнили?
– Есть кое-какие идеи…
– Поздравляю. Какие же?
– Как отыскать иномериану. Но мне нужна помощь.
Дорохов наморщил лоб.
– Вы меня озадачили. Не вы ли пару недель назад утверждали, что иномерианы невозможно создать? Потому что они суть следы столкновений вселенных?
– О создании иномерианы речь не идёт. Но под Тюменью она вела себя нестандартно, и есть шанс… короче, если вам интересно…
– Подъезжайте, Дионисий Порфирьевич. Карантин в столице ещё не объявлен, поэтому вас никто не остановит. На этот раз эпидемия не столь сильна, как в прошлом году. Но всё равно постарайтесь без нужды ни с кем за руку не здороваться. – Дорохов улыбнулся. – А то моя жена не пустит вас на порог, она боится инфекции. Кстати, вы не боитесь заразиться коронавирусом?
– Не боюсь, – остался серьёзным Платов. – Как говорится в таких случаях: зараза к заразе не пристанет. Буду через час.
Пришлось вставать, умываться, бриться, и когда в дверь позвонили, гостя на кухне уже ждал горячий кофе с гренками и сыром.
Платов выглядел как обычно: сдержанный, сосредоточенный на своих мыслях, хорошо выбритый, с аккуратно подстриженными ногтями и причёской ёжиком. Лишь в глазах физика пряталось смущение, будто он сомневался в собственной адекватности.
Познакомив гостя с женой, Дорохов уединился с ним на кухне, и они отведали сваренную в турке бразильскую арабику категории майлд, обжаренную по особому рецепту хозяином.
– Что собираетесь делать? – спросил Платов, сделав глоток и прищёлкнув языком.
– Месяц буду валяться на диване, – сказал Дорохов. – Читать, писать мемуары, смотреть видео или играть в «танчики».
– Я серьёзно. У вас нет никаких амбиций?
– Амбиции, дорогой Дионисий Порфирьевич, это как член в метр длиной: очень круто и совершенно бесполезно. Хотя кое-какие надежды на применение моего опыта у меня имеются. Возможно, стану советником в одной из частных разведструктур. Но вы хотели поговорить со мной о другом.
Платов пожевал ломоть жареного белого хлеба с сыром, отпил полчашки кофе.
Дорохов сделал то же самое, терпеливо ожидая речи гостя.
– Я сделал кое-какие расчёты по методикам нашего уважаемого Егора Левоновича, – начал Платов, – и действительность превзошла мои ожидания.
– Ну, давно известно, что в действительности всё не так, как на самом деле, – пошутил Андрей Тарасович. – Извините, что перебил.
– По моим прикидкам, – не обратил на его слова внимания физик, – наша тюменская иномериана соединила не только пространственные континуумы, но и времена.
– Вы уже говорили об этом.
– К сожалению, коллеги ушли от обсуждения проблемы. По утверждениям биологов и ботаников, та куча растительного «мусора», что выпала из иномерианы на базу «Советская», генетически очень близка земным популяциям. Почему-то никого всерьёз этот странный факт не насторожил. Я же считаю, что иномериана соединила не только нашу брану-вселенную – через Землю – с браной Большого Леса, но и временные локации. Точнее – наше время с будущим.
– Почему с будущим, а не с прошлым? – полюбопытствовал Дорохов.