Очень долгое путешествие, или Инь и Ян

— Ты должна написать всю правду, — звучит в голове голос из другого времени, другой жизни.

— Для этого нужно быть писателем! — возмущаюсь я.

— Ерунда. Берёшь перо и пишешь буквы, складываешь их в слова, ставишь одно слово за другим. Что тут сложного?

Действительно, что тут сложного, за исключением того, что сложно абсолютно всё. Однако голос не отпускает — кто, кроме меня, напишет эту самую правду, ведь в мире Ведьмака довольно долго прожила именно я.

Так что, здравствуйте, меня зовут Яна и мне чертовски много лет, а именно сорок два. Крутое число, это всем известно. Ни за

что не хотела бы вернуться назад, хотя, как вы узнаете позже, мне и пришлось. Я математик, и вместе с однокурсниками, вывалившимися из альма-матер в дивный новый мир на излёте девяностых, мне предстояло изрядно пошевелиться, чтобы понять, кто ты и каково твоё место в мире. Как говорится в одном стишке: «И всё, что нас не убивает, не убивает нас и всё».

Однако теперь по нам — тем, кто выжил, конечно, и не поймёшь ничего о тех бурных временах, такими солидными господами мы стали. Я вот руковожу финансовым отделом одной хорошей компании. У меня есть прекрасный муж и отличный сын. Взрослые — это мы, понимаете? Скука, да и только.

Правда, есть вещи и поинтереснее. Например, я обожаю приключения. К счастью для окружающих, не на свою задницу, а на воображаемые — несколько лет, ночами после работы и всех респектабельных взрослых дел я работала геймдизайнером. Пилили мы разные адвенчуры и даже крутую игру, где можно было менять гравитацию, о путешествии души в подсознании. Сторителлинг в играх занимал меня неимоверно, и поэтому неудивительно, что я стала серьёзным фанатом The Witcher 3, прошла её многократно, и каждый раз восхищалась, как же здорово там выстроена история.

А вот до The Witcher 2 до недавнего времени руки не доходили, не на чем было играть. Но тут подвернулась оказия, друзья оставили погонять старый Xbox, и началось.

Сперва я прошла игру путём командира темерского спецотряда Вернона Роше и потом решила не спеша, смакуя каждый сюжетный поворот, перепройти её путём Иорвета, тем более что своенравный свободолюбивый скоя’таэль с первого взгляда запал мне в душу. Это и послужило началом той истории, которую я расскажу.

Итак, в очередной осенний вечер я уселась за игру. Спасла (в виде Геральта, конечно) Филиппу Эйльхарт из подземелья эльфийских развалин Лок Муинне, и мы в компании с Иорветом привели ослеплённую чародейку на балкон её дома. В центре пентаграммы со свечами в вершинах светился опутанный защитным заклинанием желанный сундук со стилетом, позарез нужным, чтобы расколдовать Деву-дракона Саскию.

Геральт зажёг свечи и остался внутри ритуального круга. Иорвет снял двимеритовые кандалы с Филиппы. Та растёрла запястья и, вскинув руки, заводила ими в магических пассах:

— Said’ aubwe asidas’ido isndoaii.

Свет от сундука заколебался, границы ритуального круга засияли и завибрировали.

— Вы можете снять заклятие, но она не станет прежней.

Филиппа будто не понимала, что ходит по тонкому льду — меч в руке эльфа замер над шеей чародейки.

— Она больше, чем просто dh’oine. Она вернула Aen Seidhe надежду, — процедил он.

— Она чудовище. Вы решили, что она сама сможет править страной…

Терпению Иорвета пришёл конец.

— Taess aep, daerienn!

Филиппа вывернулась из-под меча:

— Вы заплатите за свою глупость!

Всё произошло в одно мгновение. Чародейка выпустила оглушающее заклинание в сторону Иорвета, а я совершенно на автомате нажала Аард. Он не должен был ни на что повлиять, ведь это была видеовставка в игре, но неведомый игровой баг повернул всё иначе.

Геральт бахнул Аардом, границы ритуального круга заколебались, распались на вихри, и голубой луч заклинания Филиппы переломился на два ярко-белых. Первый оглушил Иорвета, а второй залил экран вспышкой света и на мгновение ослепил меня.

Голова закружилась, комната завертелась, набирая скорость. Рациональная часть мозга отметила, что так, наверное, и выглядит обморок или какое-то нарушение мозговой деятельности. «Как вследствие удара тяжёлым предметом по голове», — услужливо подсказало сознание.

Комната раскручивалась всё быстрее, разлетались ошмётки материи, будто стены стали слеплены из нагретого пластилина. На миг показалось, что всё закончилось, но в следующий кресло ухнуло в пустоту. Я летела вниз по трубе, оказавшейся поездом, в окнах мелькали столбы и пейзажи, бешено стучали колёса. С воем и гулом траектория падения перестала быть вертикальной, и теперь я мчалась, как на американских горках, в кабине прозрачного лифта по рельсе, зигзагами прибитой к отвесной скале. Швыряло вверх и вниз, вправо и влево, закрутило штопором. Тут уж мой вестибулярный аппарат окончательно сломался, и я отключилась.

Я пришла в себя, как после тяжёлого и вязкого сна. Перед глазами ещё проносились обрывки дикого полёта, но тёмный потолок был стабилен. «Надо поспать до будильника», — пришла мысль, но что-то неправильное с потолком заставило усилием воли зафиксировать слипающиеся веки и продолжить на него смотреть. Это точно не был мой потолок. Я ждала — если проснуться в гостях или в отеле, бывает странное ощущение, когда, открыв глаза, ожидаешь увидеть одно, а видишь другое. Лёгкое головокружение, и, наконец, будто по щелчку, новое место совпадает с осознанием, где ты. Но сейчас осознание не приходило, и я таращилась в темноту, пока не проснулась окончательно. Приподнялась на локтях. Я лежала на огромной кровати, накрытая чем-то вроде вязаного пледа. В просторном полумраке тускло мерцали на узорчатых стёклах окон красные блики. В центре виднелось сооружение из колонн, между которыми тлели остывающие угли. Теснились столики, кресла, шкафы с книгами — комната была буквально набита мебелью. Каменные стены, ковры, гобелены. Всё это я ухватила одним взглядом. А следующим заметила, что в комнате не одна.

Я застыла, стараясь не моргать и не дышать, чтобы выиграть хоть чуточку времени на подумать. То, как я себя ощущала, не было похоже на сон. Слишком всё было чётким и реальным, и слишком мне знакомым, чтобы так просто расслабиться и смотреть сновидения дальше. Вспомнила верное средство, как отличить сон от яви, нажала пальцами на глазное яблоко. Если изображение не изменится, значит, всё в порядке и я сплю. Тёмный абрис мужчины, видневшийся на фоне камина, раздвоился. Не видать мне спокойного сна.

— Простите… — осторожно обратилась я к сидящей в кресле фигуре.

Фигура откашлялась. Человек неторопливо встал, подошёл, и на столике у кровати тут же странным образом вспыхнула в канделябре свеча. Колоритный пожилой мужчина с седыми усами, как у отставного полковника викторианской эпохи, гладко выбритый. Белые волосы свободно ложились на плечи. Определённо он был мне знаком, а, учитывая комнату вокруг, я даже догадалась, как его зовут. Он был одет в свободную холщовую рубаху, подхваченную тонким ремешком, и кожаные штаны. Мужчина присел на табурет рядом с кроватью, неспешно облокотился локтем на колено.