Очень драконий Новый Год
Шрифт:
Он вздрогнул и посмотрел на меня намного более осмысленно.
— Не-ет, — завизжала тварь, вогнав в него когти. — Они все хотят меня убить!! Убей их! Убей их всех!
Дин, брезгливо поморщившись, отбросил её в сторону. Но осторожно отбросил — видимо, всё же не мог провести параллель между ею и мной. Даже сейчас. Вот что эмоциональная вовлечённость делает!
— Благодарю, — сказал Ворат и швырнул в воспоминание сформированные, полноценные чары развоплощения.
Истошно завизжав, оно истаяло.
Я отпустила руку
— Итак, — Ворат встал за кафедрой и строго осмотрел притихших ребят. — Господа студенты, только что вы имели уникальную возможность наблюдать процесс эскалации подавленного воспоминания. Правда, в очень ускоренном виде — обычно все стадии занимают куда большее количество времени. Тем ценнее для вас этот опыт. Надеюсь, вы усвоите урок и сделаете из увиденного правильные выводы. Я не буду затрагивать поведение студентов по обмену. Они — не менталисты и вели себя вполне достойно для тех, кто сталкивается с воплощёнными воспоминаниями впервые. Отмечу лишь, что студенту Дину, видимо, очень нравится профессор Лофф.
Я бросила на Вората нехороший взгляд, но тот невозмутимо продолжил:
— И я могу его понять. В его возрасте засматриваться на симпатичных преподавателей — нормальное явление! И нам с вами, в общем-то, повезло. Благодаря этой ситуации мы воочию увидели причину, по которой в правилах ментальной этики на первой странице крупными буквами написано: “Эмоциональная вовлечённость недопустима”. И это правда. Смиритесь — вы не можете, не имеете права лечить тех, с кем имеете эмоциональную вовлечённость. Будь вы родственники, возлюбленные или злейшие враги — это одинаково губительно. Для обоих. Помните, что пациентам не нужна ни ваша жалость (от неё никогда нет никакого толку), ни ваша ненависть. Только. Холодная. Голова. Это понятно?
В аудитории раздался одобрительный гул.
— Хорошо. Теперь вы, молодые люди. Ладно наши уважаемые гости: они не будущие менталисты и не обязаны знать тонкостей. Но вы-то? Студентка Бадина, сообщаю вам на всякий случай: хищные ментальные конструкции не боятся женских визгов. Совсем. Что это за непрофессиональная выходка?
— Простите, профессор.
— Самоконтроль, студентка Бадина! Развоплощающие чары нужно бросать наверняка. Дождаться удобного случая, подойти поближе… что это за ребячество? И это я не говорю о том, студент Михеш, что работать вы должны были сообща. И что я в итоге увидел?
— Простите, профессор…
— Учишь вас, учишь! Зато теперь, надеюсь, вы понимаете, почему подобный ритуал всегда должны страховать два ментальных мага. Студент Михеш?
— Один рвёт связь с жертвой, второй — развоплощает.
— Именно. И никак иначе. Не знаю, что вам поставит профессор Лофф, но у меня выше лисы вы за эту практику не получите! Возвращайтесь на свои места!
Дин, помедлив пару секунд, развернулся и ушёл на место. Обиделся? Нет? Впрочем не мои проблемы: в этой ситуации он может винить только себя.
56
Наша с Воратом сдвоенная пара прошла благополучно: после неё студенты ещё долго засыпали нас вопросами и разошлись только после второго удара колокола. Драконы отправились на кафедру боевиков; соответственно, у меня не было возможности обсудить с Дином эту ситуацию. Что нервировало, не скрою.
Да, он сам напросился в добровольцы. Да, я пыталась его остановить. Но всё равно я чувствовала себя виноватой. И опасалась скандала, обиды или раздражения. А с другой стороны… возможно, это была неприятная, но необходимая демонстрация. Он должен понимать, чем я занимаюсь — и почему в это не стоит вмешиваться.
— Зря вы связались с драконом, — в привычной своей манере проворчал Ворат. — Но что с вас, женщин, возьмёшь… не волнуйтесь так. Он не кажется совсем уж кретином — значит, поймёт, что сам виноват. А если нет, то и забудьте. С делегацией ещё вон сколько драконов приехало, а вы видная особа. Выберете кого-то ещё.
Что же, этот человек не изменял себе.
— Спасибо за совет, — улыбнулась я.
— Да… — Ворат подозрительно помялся. — Хотел сказать: было приятно с вами снова поработать.
О. Ну, пожалуй, это самое большое извинение, на которое я от него могла рассчитывать.
— Это взаимно, — сказала я мягко.
И подумала, что жизнь налаживается. Ясное дело, что в кафе мы вряд ли ещё когда-нибудь сходим… Да и тут, как говорится, чем Бездна не шутит. Но и холодное отчуждение, что повисло между нами из-за истории с Любиной, растворилось без следа.
Возможно, иногда мы должны прощать другим людям их слабости — при условии, что они тоже делают шаг навстречу, конечно…
Так или иначе, я спокойно отвела ещё два занятия у младшей группы и даже смогла отрешиться от текущих проблем. Но всё равно нервничала, ожидая вечернего разговора. В том, что этот самый разговор состоится, я не сомневалась ни секунды.
И опасалась, что будет он с большой буквы. Г.
*
Троица дракончиков вошла в аудиторию, когда все уже разошлись. Я как раз сидела над бумагами: конечно, официально только бытовикам поручили сдать учебный план уже сегодня, но затягивать — и позволять сплетникам снова трепаться о “ректорских любимчиках” — я не стала.
Рой с Или присели на парты у двери и принялись тихонько о чём-то переговариваться, а Дин пошёл ко мне. Я ощутила, как в груди становится холодно-холодно. Что, если после случившегося он изменит своё отношение?..
Дракон подошёл к столу и замер, напряжённый и серьёзный. Я застыла тоже, не зная, чего ждать.
— Прости, — сказал Дин. — Я не должен был…
— Да, не должен был, — я вздохнула с облегчением и отложила бумаги. — И впредь я попрошу не вмешиваться в мою работу. Но я понимаю, почему ты поступил именно так. Как самочувствие? Ты в порядке?