Очень драконий отбор
Шрифт:
— … Вот тут малая холодильная ниша, — говорил он, под моим ошалевшим взглядом демонстрируя секреты своих покоев. — Меню ограничено, конечно, но что-нибудь по вкусу ты сможешь найти. Вот здесь несколько блюд под чарами стазиса; нажми на руну огня, чтобы разогреть. Вот моя личная библиотека. Тут почти нет книг на всеобщем, но…
— Я знаю стародраконий, — отмахнулась я.
— Да?
— Да. До гильдии и всего прочего моя семья позаботилась о всестороннем образовании. Да и потом нужно было порой работать с очень разными слоями — всё же не рядовая
— Логично. Так вот, если не найдёшь чтива по вкусу, то вот… — он прикоснулся к нескольким камням у зеркала во всю стену, которое я мысленно уже успела окрестить мечтой онаниста.
Изображение поплыло, показывая совсем другую комнату… точнее, зал.
— Это то, о чём я думаю?
— Можешь пока понаблюдать за Отбором со стороны, — подтвердил он с невинным видом.
Я покачала головой и мысленно переименовала зеркало из мечты онаниста в мечту вуайериста.
— Это вместо эротических иллюзий, что ли? — уточнила я. — Такой специальный способ подсматривать за конкурсантками в душе?
— Нет! — возмутился Кио. — Подсма… наблюдать можно только за общими комнатами. И за гостиными заинтересовавших девушек, но только в том случае, если их покровитель разрешил. Это сделано, чтобы молодые, не нашедшие пару драконы могли понаблюдать за девушками со стороны.
— Ага, — я ухмыльнулась. — И ты хочешь меня убедить, что это ваше зеркальное шоу смотрят только драконы без пары.
Кио закатил глаза.
— Официально — да. Неофициально можно положить в казну довольно крупную сумму и тоже получить доступ. Так, некоторые драконицы… и некоторые оборотни… и драконьи пары… и особо приближенные человеческие аристократы...
— Не продолжай, суть я уловила, — ухмыльнулась я. — И даже догадываюсь, какие бешеные ставки по этому поводу на местном отборном тотализаторе.
— Вообще-то не…
— Не ври, я не вчера родилась.
— Ладно, да.
— То-то же.
— Насколько мне известно, ты там проходишь под именем “Самая горячая блондинка этого Отбора”.
— О как. Сочту за комплимент! И многим ты разрешал за мной подсматривать? — интересно же. Нет, во время самых важных разговоров я применяла лёгкие чары от лишних ушей, но всё равно неплохо бы знать список тех, кто мог наблюдать за тобой, как за рыбкой в аквариуме.
— Нет, — поморщился Кио. — Я не открывал никому возможности наблюдать за своими конкурсантками. Исключение — мои избранные сотрудники. И только в рабочих целях.
Ну, звучит не так уж и плохо.
— А я смогу говорить через зеркало, как ты со мной тогда, перед балом? — если уж наглеть, то наглеть.
— Это особенная привилегия, доступная только мне и членам Императорской семьи, — отметил он. — А с кем ты хотела поговорить? Учти, если ты решила устроить какое-то собственное расследование…
Серьёзно?
— Я что, совсем на идиотку похожа? — поразилась я. — Или на героиню глупой сказки?.. Ладно, торможу иногда, признаю. Бывает. Но поверь, мне хватает мозгов понять, что расследованием придворных интриг должны заниматься существа, в этих самых интригах разбирающиеся, а не непонятные девицы со стороны. Нет, если ты мне поручишь кого-то поспрашивать, то я вся готовая, как говорится. В остальном? Нет, спасибо.
— Хорошо, — мне показалось, или Кио вздохнул с облегчением? — С кем бы ты хотела поговорить в таком случае?
— С Дорлиной, — сказала я честно. — Должна же я проверить, как она там? На правах феи-крёстной.
26
С ведьмочкой я связалась не сразу: организм, измученный за совершенно безумное утро, требовал хотя бы немного сна. Отказывать ему я не стала — мало ли, что нас на драконьем Отборе дальше ждёт?
Так что в комнату Доры я заглянула далеко пополудни. И застала совершенно фантасмагорическое зрелище.
Ведьма восседала в кресле, красная, со слезами на глазах, и читала книгу. Рядом на столе стояло множество пирожных, выполненных в форме радужного дракона.
Так.
— Дорлина? — позвала я осторожно. — Ты там в порядке вообще?
Она вскинула голову и завертела головой:
— Феечка? Ты того… в зеркале?
— Да, — вздохнула я. — Извини за вторжение, меня не выпускают.
— Меня тоже, — вздохнула Дорлина. — Слушай, я тут книжку читаю… а зачем мужику пихать в женщину дубинку и жезл?
Я честно призадумалась.
— Ну, это — вполне распространённая разновидность пыток, — сказала откровенно. — Говорят, есть у главы гильдии Буйволов специальный стул с выкручивающейся дубиной, на который он должников сажает… И чем больше долг, тем больше выкручивают дубину. Ещё может быть нечто из разряда извращённых фантазий. У нас был случай, когда один богатенький сыночек в девчонку из борделя пихал судейский жезл, потому что у самого не стояло.
— Жах! — охнула Дорлина. — И что девушка? Жива?
— Умерла, — поморщилась я. — Внутренности в кашу — это тебе не шутки. А он ещё и на помощь не сразу позвал… Псих малолетний.
— И что ему было?
— А что ему, судейскому сыну, будет за смерть шлюхи? — ухмыльнулась я криво. — Пальчиком погрозили, что жезл папочкин испачкал — и только.
— Как так можно? — всхлипнула Дорлина. — Она ж хоть… ну… не особо чистоплотная, но — живая!
— Торговля телом — опасная работа, — честно сказала я. — Многие думают, что, раз платят, то могут делать действительно всё… Ладно, не суть. А с чего ты вообще про пытки взялась читать?!
— Да я не думала, что это про пытки! — возмутилась она. — Меня просто тоже никуда не пускают, вот я и попросила какую-нибудь книгу, которая может на Отборе пригодиться. Мне принесли, а тут вон — мужик девку похитил, вроде начал приставать, а потом сначала нефритовый жезл, а потом дубинку в неё запихнул! Она, бедная, так кричит, так стонет… Ужас!
Я открыла рот, закрыла его.
И поняла, что имеет место несовпадение парадигм.
— Она задыхается, умирает, — вещала между тем Дорлина. — А ещё он, кажется, фомор.