Очень грязная академия
Шрифт:
Скрипнула половица, и в комнату вошёл эльф. Лин повернула в его сторону голову и удивлённо замерла. В руках он держал массивный поднос, плотно заставленный всяким. Чем именно, разглядеть из сидячего положения не удалось.
— Прости, что заставил тебя ждать. Все ещё спят, пришлось готовить завтрак самостоятельно.
Лин смущённо улыбнулась и почувствовала, как заурчало в животе.
— Так, бельё всё равно менять. Так что гулять так гулять, — улыбнулся эльф. — Сегодня у тебя будет много работы, так что нужно подкрепиться хорошенько. Кстати, сначала вот это.
Верио поставил поднос прямо на постель и выудил из кармашка
— Выпей, — попросил он. — Сейчас не то время, чтобы рисковать и подвергать тебя ещё и тягостям беременности. Да и…
Он как-то смутился, покрылся румянцем, и Лин засмеялась. Она и представить себе не могла, что Верио способен на что-то подобное. Что-то невероятно искреннее и открытое.
— Ты… не хочешь моих детей? — спросила она, когда полностью осушила пузырёк, хранивший в себе чуть сладковатую жидкость.
— Не в этом дело… Я хочу, чтобы у тебя всё было хорошо. Да, я знаю, что толкаю тебя в пропасть, но у меня нет другого выбора. Я не могу предать императора, не могу не завершить начатое. А ты… Представь на мгновение, что отцом ребёнка буду не я, а кто-то другое? Допустим, это будет тот милый волчонок. А что, если нет? Что, если им станет Ириан? Да, у вампиров есть проблемы с деторождением. Но дело не в мужчинах, а в их женщинах…
— Понимаю, — кивнула Лин, хотя на самом деле ничего не понимала.
— Вот и умничка. Осталось совсем немного. Тебе нужно лишь добыть документы. Завтра прибудет один артефакт, защитный. И будет попроще… проклятье, если бы я знал раньше о том, что свяжет нас после этой ночи… Айлин, прости…
— Всё хорошо, — улыбнулась она. — Действительно, всё хорошо. Просто теперь я ещё больше хочу отомстить за всё. За каждый миг боли, причинённой мне… Верио, если мы докажем его вину… Император же не будет его защищать, правда? — спросила Лин, с надеждой заглядывая в глаза эльфа и ища у него поддержки.
— Если доказательства будут неопровержимыми — да, конечно. Но ты же понимаешь, что это может быть куда сложнее. Кстати… Луцерн вчера говорил о неком подручном Ириана. Миртане… Он не с моего потока, мы не пересекались плотно. Рыжий такой оборотень.
Лин вздрогнула, поняв, о ком идёт речь. Увидев эту реакцию, Верио прижал её к себе и принялся поглаживать по спине, успокаивая.
— И он тоже? — осторожно спросил эльф, когда девушка немного пришла в себя.
— Да… Не знаю почему, но на мне как будто свет клином сошёлся! А я… я просто хотела получить знания и помогать людям, — всхлипнула девушка, чувствуя, что больше не может сдерживать в себе эту боль. — Хотела сделать жизнь проще, ярче, интереснее. Хотела, чтобы лекарства были у всех.
— Ш-ш-ш, — успокаивал её Верио. — Всё в порядке. Это хорошее желание, естественное. Желание настоящего разумного, а не какого-то сноба, получившего статус лишь по факту рождения. У тебя хорошие цели, пусть и не совсем законные методы. Но правила нужны для того, чтобы помогать развитию, а не тормозить его.
— И что же нам сейчас делать?
Часть 69
— Менять законы. Но, чтобы это сделать, тебе нужно набраться сил. Показать императору, что ты не пустое место, пройти инициацию…
Произнеся последнее, Верио помрачнел. Его явно что-то беспокоила. Лин накрыла ладонь эльфа своей, чуть сжала, прижалась головой к плечу.
— Тебя
— Да, — он кивнул, задумчиво водя пальцем по ободку чашки.
Прикрыл глаза, шумно втянул носом воздух, словно решался рассказать какие-то по-настоящему ужасные новости. Новости, от которых ни у кого не должно было остаться хорошего настроения.
— Понимаешь… Инициация всегда болезненный процесс. Для тех, кто её уже прошёл, он болезненный потому, что не все дети наследуют в себе черты разумных. Некоторые так и остаются людьми. Раньше их убивали без жалости, сейчас у некоторых появляется понимание того, что подобное поведение чудовищно и недопустимо. К тому же… Иногда способности крови раскрываются через два, а то и три поколения. То есть нет уверенности в том, что мы очищаем наши расы, вовсе нет. Мир меняется, мы тоже должны меняться. Люди живут около семидесяти лет, разумные до трёх сотен. Кому-то это может показаться несправедливым, но, если залезть в секретные архивы, то можно найти один очень интересный момент… Император пока не готов это раскрывать. Да и, если быть честным, исследований слишком мало, но я считаю, что надо просто принять тот факт, что мы, разумные, хранители традиций и всего самого хорошего, а люди новаторы, несущие в мир что-то невероятное. Вот даже ты… Ты же хотела изменить мир к лучшему. Разве это не прекрасно?
Почувствовав, что ушёл с темы, эльф замолчал. Взял с подноса чашку горячего шоколада и пригубил, покатал сладкий напиток на языке, старательно оттягивая момент раскрытия ещё одной грани правды.
— Мне кажется, что расы людей в целом не существует. Сам вопрос инициации связан не только с силой крови, но и со способностями существа, с его достижениями. Вполне вероятно, что если людей и дальше проверять и пытаться инициировать, многие, особенно среди тех, кто родился напрямую у разумных, обретут силу крови. Это замедлит старение, но в некотором роде убьёт творческую искру. Ты должна это знать, Айлин. Я видел многих, кто раскрывался во взрослом возрасте. Они не то что бы теряли себя, нет. Просто становились другими. А ещё… Чем старше существо, тем больше боли ему приходится переносить. Подозреваю, что именно поэтому инициацию проводят не позднее двенадцати лет…
Лин улыбнулась, заглядывая ему прямо в глаза.
— Вся наша жизнь всего лишь череда боли и наслаждения. Без радости не бывает горя. Я справлюсь. Я хочу сделать этот мир лучше. И, если путь к лучшему миру лежит через осколки битого стекла, я пройду по ним даже босиком!
— А я буду рядом, чтобы поддержать тебя и залечить твои раны, — улыбнулся эльф. — Но ты не спеши. Сегодня у тебя много работы здесь.
Он обвёл многозначительным взглядом комнату и усмехнулся.
— И ночью, пожалуй, тоже. Хочешь попробовать что-нибудь новенькое?
Лин зевнула, прикрывая ладошкой рот.
— Я бы хотела поспать…
— Ох, вот это я растяпа. Держи, — Верио выудил ещё один пузырёк.
На этот раз в нём плескалась жидкость невероятного лазурного цвета. Лин вытянула зубами пробку, и в нос ударил невероятный запах ежевичного сока и утренней прохлады. Решив не спрашивать, что это, а просто довериться своему единственному, девушку осушила и эту склянку.
В носу защипало, из глаз сами собой потекли слёзы, а потом всё стало как обычно, только внутри словно зажёгся костёр, требующий действовать. Лин подскочила, смешно запутавшись в одеяле.