Очень Страшный Властелин
Шрифт:
Душа моментально поняла, кто в неё вцепился: чёрная, уже окончательно потерявшая свой разум тварь, распространяя мерзкие, отвратительные жгуты разъедающей энергии. Практически полностью потерявшая внутренний свет душа буквально вызревала в безумном гневе, чувствуя, как становится всё прохладнее.
Как холодно…
Как холодно…
Как холодно…
Страшно, страшно, страшно, страшно, страшно…
Чувствуя безумный гнев, страх и отчаяние, выплывшее из омута собственных мыслей сознание неожиданно поняло, что нужно делать. Затухающий разум
Взбесившись ещё больше, маленькая, потемневшая душа, буквально вцепилась в своего оппонента. Казалось, у бесформенной души появилась пасть, которой она стала поглощать наглеца. Не одна пасть. Не одна и не две, не три и не четыре…
Всё духовное, повреждённое тело окончательно потухшего огонька, ставшего полноценным обитателем этого места, превратилось в один сплошной набор пастей, которые с безумной жадностью поглощали завывшую от боли тварь.
Тепло в душе полностью исчезло, но…
На его место оказалась прохлада. Приятная, совсем не холодная, такая расслабляющая и в то же время бодрящая. Сознание бывшего человека едва ли не извивалось от экстаза, которое оно получало. Разум маленькой души буквально разваливался под напором изменений, пытался исказиться и принять совершенно другую, неправильную для человека форму, чему сознание практически не препятствовало.
Зачем? Ведь ему так хорошо! Так приятно!
Нужно поглотить больше, больше, больше, больше, больше…
Тварь же, выбравшая себе не того противника, начала вырываться. Её щупы давно отступили, наглости и следа не осталось. Следуя своим инстинктам, страху, поднявшемуся в душе, обитатель мрака пытался сбежать, вырваться из пастей обезумевшего духа.
И у него это получилось.
Использовав практически всю свою силу, полусуществующий дух вырвался и скрылся среди мрака. Фактически, исчез на ровном месте, будто исчезнув в пространстве, заставив душу, ранее защищавшую себя, безумно завыть и отправиться в погоню, которая в конечном итоге так и не приведёт к успеху. Выживет ли нападающий после всего произошедшего? Маловероятно. Но своё дело он сделал.
Маленькая чёрная душа, вся покрытая пастями, просто застыла во мраке, в какой-то момент поняв, что враг ушёл. Процесс изменения сознания, его разрушение и рождение нового, нечеловеческого, не просто пошёл не по плану, а, фактически, оборвался.
Душа просто застыла в одной точке, пытаясь осмыслить то, что только что произошло. Желание поглотить всё ещё держалось в разуме души, но теперь главенствующую роль вновь приняло на себя практически человеческое «Я». Из-за питающей же энергии, не позволяющей окружающему пространству сделать его частью бесконечной тьмы, мысли души постепенно становились всё более яркими и осознанными.
Вместе же с этим менялась и форма: пасти медленно пропали с бесформенного нечто, появилась практические человеческая, гуманоидная фигура, сплетенная из чёрной, густой энергии.
Совершенно абсурдное, уникальное существо, родившееся по случайному стечению обстоятельств, лишившееся
— Весело, — издал свои первые слова уже не человек, но и не то, чем пыталось, — пыталось ли? — сделать его это место.
Окружающее пространство чуть зарябило в такт его словам, словно само не понимало, что произошло.
Человеческая фигура неожиданно громко засмеялась, после чего заплакала. Эмоции лавиной на него накатали, из-за чего ему потребовалось какое-то время на то, чтобы успокоиться. Успокоившись же, душа поёжилась. Больше от отвращения. Холод. Он вновь о себе напомнил. Уже не так сильно, у него было много времени на существование, но так продолжиться вечно не могло.
Ему нужно было найти душу, которую он сможет поглотить. А потом ещё, ещё, ещё, ещё…
Страх, если и был, то где-то далеко, в глубине души. По отношению к этому месту, а не к тому, что ему предстоит сделать.
Мрак Виктор Владимирович, Диванный Властелин Ужасов, мамин симпатяга и просто отличник в школе, лежа на кровати, открыл глаза, уставившись нечитаемым взглядом в потолок. Он молчал, словно что-то осмысливая или, вернее сказать, пытаясь вспомнить что-то очень важное. А может, и не очень.
Наконец, его лицо поморщилось:
— Никогда не думал, что мне приснится Spore. Не фанат же. Да ещё и такой странный…
Ему явно не понравился его сон. Было бы лучше его забыть.
Навсегда.
Глава 27
Моё отношение к поклонникам тёмного бога было примерно таким же, как и, собственно, к самому тёмному богу — если не агрессивно-готов-взорвать-башку, то где-то близко. Есть немного вещей, которые могут на самом деле заставить Витеньку обижаться на мир, но то, что связано с безопасностью моей семьи, вызывает во мне особые чувства.
Я очень плохо помню семью из прошлой жизни. Эта родня для меня сейчас намного, прошу прощения за очередной каламбур, роднее прошлой. Конечно, они не идеальны, что я, как местами ударенная, но вполне самостоятельная личность, прекрасно понимаю, тем не менее какая, блин, разница? Будто моя персона идеальна, или чья-либо ещё.
Стоит понять, что идеальных нет, даже если долго смотреть в зеркало. Если такой появится, то он упрётся в собственный потолок. Потолок, которого нет, но который есть для «идеального». Идеальный не может стать лучше, а, соответственно, он не идеален, чего субъект просто не захочет признавать.
Опуская же псевдофилософские размышления, мой внутренний мамин садист хотел хлеба и зрелищ.
Ритуал был назначен, как и полагается злым ритуалам культистов, в глубокую ночь (интересно, система сломается, если проводить злой ритуал днём, и если нет, то насколько будет считаться злой ритуал завершённым?). Веселина знала об этом потому, что это уже не первый и не второй ритуал злыдней, который они проводят раз в два месяца строго в определённый день, строго в определённом месте и времени. Как русалки вообще узнали об этом — спрашивать лишнее, учитывая, что у них пропало пару чело… ры… кхм-кхм, самостоятельных единиц.