Очень темное дело
Шрифт:
— Доберусь.
— Ну как?
— Это мое дело.
— Ну как?
— Не знаю еще как. Только читал я когда-то такую историю или слышал по телевизору, как два фаната ЦСКА пересекли всю Европу, чтобы попасть в Италию на матч своей любимой команды. И попали. И им тоже, между прочим, столько же, сколько нам, было. И паспортов у них не было, и денег. Добрались ведь, а? Ради футбола. Что ж я, ради встречи с отцом до Эфиопии не доберусь? Доберусь.
— А есть, есть ты на какие шиши будешь? — Петька никак не хотел поверить в реальность планов юного полуэфиопа.
— Ну, пока по России, по Украине еду, у меня на прожиточный минимум вот что имеется. —
— Ты что, бумагу ешь? — не понял Петька.
— Это кроссворды. Сборники кроссвордов, — терпеливо объяснял Саша. — Мне отчим чуть ли не каждый день их таскал. Сам в детстве любил разгадывать и до сих пор считает, что такое занятие развивает эрудицию. Теперь у него времени на кроссворды нет, так он их мне подкидывал. Воспитанием моим, значит, занимался. А я парочку кое-как разгадал, а остальные все в стол складывал. Теперь вот пригодились. Торгую ими по электричкам. Много уже продал, на то и живу.
— Ты ж фломастерами торговал?
— Торговал. Я их у того дурака, который за мной гонялся, еще утром на пачку кроссвордов выменял. Когда товар разный, продать легче, — показал знакомство с азами улично-рыночной экономики предприимчивый петербуржец. — Мы вообще-то с этим типом договаривались торговать в разных поездах, не знаю уж, как в одном оказались.
— Ну а в Турции, или не знаю еще где, чем ты торговать будешь? Тоже кроссвордами?
— Что-нибудь придумаю, — беззаботно отмахнулся Саша, — и вообще, там тепло, там сады должны быть, огороды, фрукты всякие.
— Хорошо. — Петя попробовал урезонить Сашу с другой стороны. — Ну доберешься ты до Эфиопии, допустим. А отца ты как там искать будешь? Ты ж небось ни бельмеса по-эфиопски?
— Вот. — Саша сунул руку в карман, вытащил оттуда и показал Петьке бумажку. — Вот адрес и имя моего отца. Я с конверта списал. С этим найду.
Петька безнадежно махнул рукой и отвернулся.
— Теперь вы расскажите, зачем в Крым едете, — невозмутимо предложил Саша.
— В поезде. — Петька вскочил. — В поезде расскажем, пошли.
Все началось тогда, когда стало совершенно очевидно, что после окончания учебного года в Крым с классом поедут не все. К примеру, совершенно точно не поедет Оля Толоконцева, то есть она бы и не прочь, да ее родители не отпустят, они люди упакованные, сами увезут куда-нибудь на заграничный курорт. И у Кати Полоцкой тоже мама против, не отпускает дочку от себя. Артем Козлов, наоборот, рад бы не ехать, да родители его с классом чуть ли не насильно отправят, мол, нехорошо отрываться от коллектива. А вот с Петькой Кочетковым и Федей Чудинцевым вышла отдельная история. Они и сами бы рады в Крым поехать, в море покупаться, и родители готовы деньги заплатить, чтобы чад своих под присмотром на юг отправить, да школьные власти ни в какую. И больше всех восстала классная руководительница Лариса Васильевна. Лучше, заявила, вообще никто никуда не поедет, чем эти двое под ее опекой в поездке окажутся. А почему? Да из-за безобразного их поведения, так она и объяснила родителям на собрании. Федю она еще, может быть, и взяла бы месяц назад, но теперь, когда он якобы полностью попал под влияние Кочеткова, Лариса Васильевна категорически против. И вообще пора ставить вопрос о пребывании этих детей в данном учебном заведении. Постоянные срывы уроков, прогулы, безобразные выходки на переменах и, наконец, драка с товарищами. Ну а что мог Федя поделать, когда на Петьку
Федя было расстроился, выдержал «разбор полетов» с родителями, а потом решил — ну, не судьба ему ехать в этом году в Крым, так не судьба. Он на даче отдохнет под Вербилками, за грибами походит, а чтобы не скучно было, Петьку туда пригласит. Только бы родители согласились. Как ни странно, предки очень быстро дали свое согласие, даже и не возражали. Только не на все лето, а месяц согласились на даче с Федей и Петей пожить, когда у них отпуск будет. Федин отец сам тогда, после собрания, Кочетковым звонил и предложение такое сделал. А на следующий день уже со стороны Петькиных предков поступило предложение встречное: пусть, чтобы не так тяжело было Фединым родителям и чтобы у ребят было хоть какое-то разнообразие, Петя и Федя сначала в деревне Кучи у Петькиного деда погостят. Недели две. А потом пусть уж и к Феде на дачу отправляются. Так между собой и порешили. Федя доволен был, но тут Кочетков-младший неожиданно внес в планы взрослых свои коррективы.
— Пойми, — убеждал он Федю, когда они вдвоем гуляли на Крылатских холмах, — дело не в том, что мы в деревне скучать будем. Не будем, особенно вдвоем. Дело не в этом, дело в принципе. Ты хотел в Крым?
— Ну, — кивал Федя.
— И я хотел. Мы виноваты, что на нас эти дебилы из «А» набросились?
— Не виноваты.
— Так фигли ж мы страдаем? Они-то, эти «ашки», со своим классом едут в Петербург на неделю, а нас ни хрена никуда не берут. Это справедливо?
— Несправедливо, — и тут соглашался Федя.
— Фигли ж мы будем с тобой Ларе потакать, когда она нас все равно выгнать на следующий год собирается. Она так и заявила после собрания: «Кочетков и Чудинцев учиться у меня в классе не будут».
— Кто тебе это сказал?
— Ленка-староста. Я ей верю, она всегда в курсе и девка хорошая. Так давай утрем Ларе нос, тоже в Крым смотаемся.
— Но как? — спросил тогда Федя, а Петька, загадочно улыбнувшись, пообещал дать ему ответ на этот вопрос через пару дней. Медлить действительно было нельзя. Уже через неделю класс выезжал на поезде в Крым, а их в тот же день отправляли на деревню к Петькиному дедушке.
И Петька сдержал свое обещание: на третий день после того разговора он пришел к Федьке в гости с разработанным планом суперавантюрной операции.
— Мы приедем к деду, — излагал суть дела Петька, — и скажем ему, что твои родители не могут взять отпуск через две недели, мол, им на работе его только сейчас и дают. Вот мы будто бы и должны у него только два дня перекантоваться, а в понедельник к тебе на дачу уезжать. Предки ни сном ни духом, а мы прямо в Крым и рванем.
— А что, если твои родители захотят тебя на даче навестить? — сомневался Федя.
— Не захотят. Они сами уезжают по путевке в Болгарию.
— А ты?
— А я с ними никуда не хочу. Хватит с меня родительского диктата за все осенние, весенние и зимние месяцы. Я хочу сам по себе нормально пожить. Ты, что ли, не хочешь? — проникновенно спросил Петька, заглядывая Феде в глаза.
— Хочу, — согласился Федя. Перспектива отдохнуть от всякой взрослой опеки и ему показалась заманчивой.
— Ну вот, — обрадовался Петька. — Поедем с тобой в Крым, а они ничего не узнают. Твои на даче будут сидеть две недели, нас ожидать, мои в Болгарии загорать, а мы с тобой попутешествуем.