Очень тонкая сталь
Шрифт:
– Перетерплю. Я и перелом перетерпел бы. У меня вообще челюсть дважды была сломана. В первый раз еще мальчишкой на соревнованиях. Но я бой до конца довел, выиграл, хотя потом пришлось сняться с турнира. А потом в боевой обстановке. Бронетранспортер на мину наехал, а я с солдатами на броне был. Меня головой о ствол шарахнуло. Сразу и челюсть сломал, и сотрясение мозга заработал. Но я живучий. И после твоего сегодняшнего удара тоже выжил. Хотя сначала не соображал ничего, и даже доклад лежа по стойке «смирно» делать начал. В голове после такого удара, сам понимашь – каша. А на кашу тараканы в голову набегают. А что такое тараканы в голове, ты, наверное, понимаешь. Никогда
– Я, Витя, болтуном никогда не был. Я уже забыл про это. Не переживай…
– И отлично… – Телегин пожал мне руку. – А что ты с комбатом не поделил? Он с меня, похоже, на тебя решил переключиться. Мне даже пообещал скорый перевод в другую бригаду на майорскую должность.
– Ну, это не он, это управление кадров ГРУ решает, – я сделал вид, что меня мало интересуют придирки комбата. – Когда и куда тебя переведут…
– Тем не менее управление кадров делает запрос, а комбат пишет характеристику.
– А разве не ты сам на себя характеристику писал? – удивился я.
– Писал, было дело. Только он все переписал, как мне сказали. Теперь и твои характеристики переписывать будет на свой лад. Пока он тебя назвал офицером, лишенным чувства ответственности. С чего он так взъярился?
– Мне тут генерал из ФСБ предложил на них месяца три поработать. А у меня, сам знаешь, взвод проблемный. Больше половины – молодые призывники. Возмущается комбат, что я готов взвод в такой ситуации оставить.
– Понятно. И что мы будем делать в сложившейся ситуации?
– Покупаем коньяк. Идем к комбату. Дальше импровизируем…
– Хорошенькое дельце. Я бы и от коньяка не отказался, но у меня завтра отгул, с утра жену в город нужно везти, к врачу. А я после выпивки за руль не сажусь.
– Одобрям… А мне и покупать коньяк не на что. У жены на такое дело не выпросишь…
– Ладно. Не переживай. Три месяца – срок большой. Временно поставят на твое место кого-то из резерва. В резерве в бригаде два молоденьких лейтенанта сидят, ждут, когда их пристроят. А тебе, если все удачно пройдет, думаю, и возвратиться сюда не дадут. «Капитана» кинут и на роту в другую бригаду поставят. Такое уже бывало. А что планы комбата нарушатся, это его беда. Найдет, кем и меня заменить.
– Ты о чем? – не понял я.
– А ты не в курсе?
– Не в курсе.
– Рыков планировал меня отправить, а тебя на мое место поставить. И расстраивается, понимает, что ты, если операция хорошо пройдет, в батальон уже не вернешься.
– Придется возвращаться хотя бы за семьей… Документы оформлять…
– Семья сама к тебе приедет. И дом в ХОЗО [7] сдадут. А документы начальник штаба и без тебя все по приказу оформит и в Москву отправит.
Из спортзала мы вышли вместе с капитаном Телегиным. По дороге к КПП заглянули в казарму. Мой взвод в составе роты находился на занятиях, и мне, в общем-то, делать в казарме было нечего. Я только заглянул в канцелярию, вытер рукавом пыль со стекла на своем столе и вышел. А подчиненная Телегину разведрота располагалась в той же казарме, но на третьем этаже. Виктор Иванович туда поднялся. Встретиться мы с ним не договаривались, и я пошел домой.
7
ХОЗО –
Жена моему сообщению о вероятной командировке в Москву месяца на три весьма даже обрадовалась. Она увидела в этом хорошее предзнаменование.
– А есть возможность там остаться и квартиру получить?
Жена вся светилась надеждой стать москвичкой. Мне подобная идея не сильно «улыбалась». Я знал достаточно много людей и из ГРУ и гражданских, которые перебрались в Москву и стали просто москвичами. А москвич – это и не русский, и не украинец, и не белорус, и даже не узбек, и не таджик. Это отдельная национальность.
– Едва ли… – охладил я ее хозяйский пыл. – Скорее всего, после операции направят куда-нибудь в другую бригаду с повышением. Могут даже роту дать…
– Капитаном наконец-то станешь… – кисло обрадовалась она. – Тоже ничего. Но Москва все же лучше. Даже при старом звании. А что за операция?
– Не надейся, не хирургическая, – коротко и строго обрезал я. – Ужин готов?
– Садись за стол. Сейчас соберу. Пока можешь себе бутерброд с колбасой сделать.
– Опять… Утомил я себя вегетарианством.
Я еще неделю назад в Интернете тщательно изучал состав любимых сосисок, котлет и колбасы, и пришел к выводу, что являюсь отъявленным вегетарианцем. Жена была в курсе моего исследования, но все это по-прежнему в магазине покупала. А что делать, если у нас ничего другого в продаже не имеется?
Глава вторая
Дни стали тянуться за днями своим чередом. И никто не замечал моего «житья на чемоданах». Я ждал изменений, новостей, даже отказа. Нужна была хоть какая-то ясность. Но никаких вестей от генерала Кабакова я не получал. И подполковник Рыков вида не подавал, что он что-то знает о моем согласии с ФСБ сотрудничать. И даже особых придирок с его стороны я не заметил.
Тем не менее я хорошо помнил, что именно привлекло ко мне внимание ФСБ, и потому усиленно тренировался в ножевом бою. По сути дела, я устроил себе предсоревновательные сборы. А тут стали готовить списки для отправки в другую командировку – в постоянно работающий в регионе Северного Кавказа сводный отряд спецназа ГРУ. Произошло то, чего я и опасался. Сам я лучше других знал, что моему взводу в нынешнем его составе еще рано принимать участие в боевых действиях, хотя солдаты и рвались в бой. С прежними составами я уже ездил в такие командировки, там мой взвод зарекомендовал себя отличной боевой единицей. И, по идее, всегда чередовалось так, что один состав взвода бывает с боевым опытом, следующий – только с учебным, в учебном многие солдаты после службы заключают контракт, но тогда они уже более подготовлены. И с тем составом уже можно снова отправляться на Северный Кавказ. Это было неписаным правилом. Тем не менее, желая сохранить меня для батальона, комбат подполковник Рыков включил взвод во главе со мной с состав отъезжающих. Но за неделю до вылета пришли документы из Москвы.
– Тебя с твоим взводом не утвердили, – сообщил мне подполковник. – Посчитали твой взвод недостаточно подготовленным. Неудовлетворительно оценили твою работу, старлей.
– Я тоже думаю, что моему взводу туда рано отправляться, – согласился я неожиданно для комбата. Он-то рассчитывал уязвить меня отказом, а получилось наоборот. Комбату лишние хлопоты – новый взвод выбирать и срочно готовить. Но это его проблемы. Мои проблемы выяснились в тот же день, только уже после обеда, когда Рыков позвонил в канцелярию роты. Разговаривал не со мной, а с командиром роты, после чего вызвал меня к начальнику штаба.