Очерки истории российской внешней разведки. Том 2
Шрифт:
Пребывание в ББК Кейт использовал с большой пользой. Он завел обширные связи среди немцев, присутствовал в 1923 году на съезде партии национал-социалистов и организации «Стальной шлем», на дружеских попойках делегатов, где еще больше укрепил эти связи.
Молодой, элегантный поручик оказался вхож и к руководителям РОВС, и к монархическим вождям, практически ко всей верхушке белой эмиграции во многих странах.
В начале 20-х годов наши резидентуры имелись далеко не во всех государствах, откуда велась подрывная работа, но о ней требовалась информация.
— Николай, — не раз слышал Кейт голос резидента, — собирайтесь. Поедете в Югославию (или Болгарию, Францию). Есть данные, что там готовится провокация против нашего представительства. Надо разобраться и постараться пресечь.
Он ехал, разбирался и пресекал.
Один из таких эпизодов был связан с русскими монархистами. Их штаб-квартира в то время находилась в Мюнхене. Приехав туда, Кейт потратил немало усилий, чтобы познакомиться и ближе сойтись с секретарями великого князя Кирилла Владимировича бароном Медемом и князем Казем-беком. Конечно, кроме личного обаяния пришлось воспользоваться и деньгами резидентуры — обедневшие аристократы были не прочь выпить за чужой счет. Кейту не только удалось принять участие в совещании кирилловцев с фельдмаршалом Людендорфом и зарождающейся нацистской партией, но и после переезда Кирилла Владимировича в Париж с помощью секретарей великого князя проникнуть в его канцелярию и сфотографировать около сотни находившихся в сейфах документов.
В Париже он собрал информацию о связях эмигрантских организаций с французскими правительственными кругами и разведкой, выявил некоторых ее агентов в Советском Союзе.
Вернувшись в Берлин, Кейт однажды вечером вывез из военной миссии Деникина-Врангеля в резидентуру два чемодана с документами, а после перефотографирования ранним утром вернул их на место.
Но главной целью Н. Крошко оставался Орлов и его БРП. Выполняя задание по проникновению в «Братство русской правды», он познакомился с полковником Кольбергом — приятелем и единомышленником Орлова. Кольберг представил своего нового знакомого лично Орлову. Действительный статский советник, человек желчный и подозрительный, не спешил приближать Николая, хотя молодой поручик произвел благоприятное впечатление. Он навел справки у Павлова, и тот наилучшим образом охарактеризовал своего помощника. Но этого было мало. Надо было продемонстрировать какие-то возможности, которые вызвали бы у Орлова интерес к сотрудничеству и растопили бы лед недоверия. Однажды Кейт доложил Павлову, а затем, по его совету, и Орлову о полученной от «своих людей» в СССР информации о том, что они якобы активизировали свою работу и им нужна прямая связь. Павлов ухватился за это и, желая поднять свой престиж, стал убеждать Орлова направить Кейта в качестве эмиссара, используя для этого свои связи в Финляндии.
— У вас же есть собственный коридор через Польшу, — недовольно заметил Орлов.
— Но из соображений конспирации мы не можем его сейчас использовать, — возразил Павлов и подтвердил это доводами, подсказанными Кейтом.
Орлов нехотя дал Кейту рекомендательные письма на имя начальника финской политической полиции и своего представителя в Выборге. В свою очередь, Павлов попросил навестить его тетку в Севастополе.
Темной ноябрьской ночью 1925 года агенты финской политической полиции вывели к советской границе высокого молодого человека в теплом пальто, обеспечив его надежными документами и оружием. Обговорили день и час возвращения.
Переход границы прошел спокойно — наши пограничники ждали «нарушителя» и заранее освободили ему «окно».
Кейт без происшествий прибыл в Москву, подробно доложил, что ему стало известно о связях эмигрантских группировок в Хельсинки и Выборге с финской полицией и о том, кто и как готовил и осуществлял его переброску через границу. Затем — трогательная встреча в Киеве с матерью и сестрой. Съездил в Севастополь, где передал письмо Павлова его тетке и получил ответное. Еще одно важное событие — Кейт получил советский паспорт.
Перед отправкой в обратный путь его снабдили «информационными материалами», которые должны были заинтересовать белую эмиграцию и ее друзей из западных спецслужб. Часть этих «материалов» по возвращении в Финляндию Кейт в качестве «платы» за помощь передал начальнику политической полиции. Они произвели такое впечатление на финские спецслужбы, что те стали добиваться, чтобы Кейт дал им явки «своих людей» в Ленинграде и Москве, но тот отказался под предлогом того, что они якобы занимают видные посты в госаппарате и связь с ними из соображений их безопасности можно поддерживать только через него.
Когда Кейт вернулся в Берлин, Павлов в своих интересах стал афишировать его успехи, а вскоре и Орлов, ознакомившись с привезенной информацией и подогретый к тому же положительными отзывами финнов о Кейте, предложил ему полностью переключиться на работу в БРП. Кейт согласился не сразу, его пришлось «уговаривать».
Вскоре он стал у Орлова особо доверенным лицом. Ему удалось выяснить, что помимо финской Орлов сотрудничает с английской, французской и немецкой разведками, с политической полицией Берлина. Кейт выявил представителей Орлова в Латвии и Литве, тесно связанных с местной охранкой и разведкой, установил, что по заданию немецкой полиции Орлов через свою агентуру разрабатывает сотрудников советского представительства в Берлине, и обнаружил список этой агентуры в виде ведомости на получение вознаграждений.
Все это было хорошо и нужно, но к выполнению главного задания — раскрытию фабрики фальшивок — еще не подводило. Так прошло больше года. Фальшивки продолжали появляться, а Кейт по-прежнему ничего не знал об их происхождении. «Может быть, это и не дело рук Орлова?» — иной раз думал он.
Летом 1927 года сам Орлов по просьбе финских спецслужб предложил Кейту совершить новую вылазку в СССР. Тот вначале отказывался, ссылаясь на недавние провалы, но под давлением Орлова согласился. Вылазка оказалась «очень успешной» и для Орлова, и для финских спецслужб — они получили от Кейта «информацию», «явки» в Ленинграде, но в первую очередь для Кейта — довольный начальник финской полиции многое рассказал о деятельности эмиграции в Финляндии, о ее связях с западными спецслужбами, в том числе английской разведкой. А главное, Орлов наконец полностью доверился Кейту.
Однажды он пригласил его для серьезного разговора.
— Все, что мы делаем, — переходы через границу, явки, информация — это неплохо, но не главное. Если мы хотим нанести настоящий вред Советам, надо рассорить их со всем миром. У меня для этого есть средства, и я кое-что делаю.
Орлов рассказал Кейту о тех фальшивках, о которых мы уже знаем, и о других «проектах», направленных против советских представительств за границей и дискредитирующих отдельных лиц. А потом показал Кейту свою «фабрику».
Тот с удивлением разглядывал его обширную картотеку, штампы, печати, дубликаты наиболее злостных фальшивок, образцы подписей, фото- и химическую лаборатории, набор пишущих машинок с разными шрифтами и другие приспособления.
— Как человека умного и решительного, приглашаю вас принять участие в нашем деле. Оно не только нужное, но и хлебное. Между нами говоря, свое имение в Мекленбурге я приобрел на доходы от него. Разведки хорошо платят и, между прочим, не особенно проверяют подлинность документов, которые я им предлагаю, им главное — качество исполнения и актуальность содержания.