Очерки истории российской внешней разведки. Том 2
Шрифт:
С некоторыми оговорками Кейт дал согласие, и вскоре Орлов познакомил его со своим главным подручным — бывшим сотрудником ВЧК-ОГПУ Яшиным-Сумароковым, жившим в Берлине по выданным ему немцами документам на имя Павлуновского.
Тот отнесся к Кейту с доверием, рассказал о перипетиях своей судьбы: влюбился в немку, некую Дюмлер, а та оказалась агентом полиции, склонила его к предательству. Замыслив побег, он прихватил с собой ряд документов резидентуры, часть отдал немцам в качестве платы за убежище, а часть передал Орлову, с которых тот скопировал бланки, штампы, подписи и печати, поэтому-то все, что выходило с «фабрики», и выглядело как настоящее. Консультировал Орлова он и по вопросам чекистской и партийной терминологии, по реалиям советскои жизни, по деталям взаимоотношении сотрудников представительств и резидентур
Итак, в руках нашей разведки оказалась необходимая информация о деятельности Орлова. Наступило время принять контрмеры. Некоторые горячие головы предлагали просто разгромить и сжечь его «фабрику». Но это только на некоторое время приостановило бы его работу, к тому же все прошлые фальшивки остались бы неразоблаченными, а советские спецслужбы могли подвергнуться обвинению в нападении на эмигрантов.
Кейт предложил другое решение. Он сделал слепки ключей от квартиры, лаборатории, сейфов и шкафов с документами. По ним изготовили дубликаты ключей. Несколько недель выжидал удобного случая. Наконец, когда Орлов уехал в Мекленбург, Кейт проник в его квартиру и изъял копии, черновики и заготовки фальшивых документов, образцы штампов и печатей. Среди изъятых были и заготовки двух фальшивок, за которыми особенно охотился Кейт, — о мнимом подкупе советским правительством американских сенаторов Бора и Норриса.
Советская разведка по своим каналам довела этот документ до сведения правительства США.
27 февраля 1929 г. Орлов и его подручные — Яшин-Сумароков-Павлуновский, его любовница — агент полиции Дюмлер и полковник Кольберг — были арестованы и преданы суду. Их обвинили в попытке продажи корреспонденту американской газеты «Нью-Йорк ивнинг пост» Артуру Никкер-Бокеру фальшивого письма о получении сенаторами Бором и Норрисом денег от советского правительства за то, что они выступили за признание Соединенными Штатами СССР и установление с ним дипломатических отношений. На суде были разоблачены и другие фальшивки.
Орлов был осужден к 4-месячному заключению и по отбытии наказания выслан из Германии.
Кейту пришлось тоже срочно покинуть Германию, так как из-за грубого нарушения конспирации одним из сотрудников резидентуры над ним нависла угроза провала. На пароходе «Герцен» он отплыл на родину. Он еще был в море, когда во всех газетах появились телеграммы о «таинственно исчезнувшем поручике» и пропавших из сейфа документах.
По разным причинам его роль в разоблачении Орлова и других акциях стала известна на Западе и в конце 20-х годов послужила основой для сенсационных публикаций с броскими заголовками: «Король кремлевских шпионов», «Хозяин секретных сейфов царя Кирилла», «Коллекционер ротозеев», «Человек, который проходит сквозь стену». Он стал знаменит во всем мире, кроме… своей страны, где о его делах долгие годы хранилось молчание. Счастье еще, что с ним, как со многими другими разведчиками, не расправились в годы ежовщины-бериевщины.
Кейт дожил до глубокой старости, долгие годы воспитывал молодых разведчиков; в 1967 году, уже будучи тяжело больным, написал воспоминания о своей разведывательной работе.
20. Фронт изоляции прорван
После окончания Первой мировой войны соотношение сил в мире изменилось. Германия была повержена, но с самого начала в стране ясно обозначилась тенденция возрождения реваншистских настроений.
Еще до окончания войны в политических кругах Антанты стали поговаривать о том, что без германского милитаризма будет трудно покончить с Советской Россией. Не случайно в Компьенском соглашении о перемирии с Германией от 11 ноября 1918 г. державами-победительницами было записано, что Германия должна сохранять свои войска на Украине и в Прибалтике до тех пор, пока страны Антанты и США будут считать это необходимым. Это положение сохранилось и в Версальском договоре. Как свидетельствовал Уинстон Черчилль, выражая общее мнение на закрытом англо-франко-американском совещании в Лондоне в декабре 1918 года, покорить Россию можно лишь с помощью Германии [24] .
24
Churchill W. The World Crisis. — Vol. 5. — London, 1930. — P. 24–25.
Послеверсальский
Германия, в свою очередь, жаждала освободиться от ограничительных положений Версальского договора, восстановить свой военно-экономический потенциал и продолжить борьбу за передел мира. Соперничество между мировыми державами осложнялось надвигающимся экономическим кризисом.
В этих условиях разведка добывала информацию не только о враждебных планах и интервенционистских намерениях иностранных государств по отношению к Советской России, но и выявляла силы, выступавшие за установление с ней нормальных политических и экономических отношений. Россия стремилась выйти из создавшейся вокруг нее международной изоляции.
Иными словами, решалась двуединая задача: получение достоверной информации об антисоветских планах и намерениях основных капиталистических государств и оказание силами и средствами разведки помощи в прорыве изоляции Советской России, в развитии выгодных для страны политических и торговых отношений с внешним миром.
Предстояла и непростая работа по укреплению позиций нашей страны в соседних государствах, где спецслужбы готовили подрывные акции, стремясь превратить приграничные территории в плацдарм антисоветской деятельности.
Одним из первых серьезных испытаний для советской внешнеполитической разведки, которое она успешно выдержала, была Генуэзская международная конференция. В ряде западноевропейских стран удалось получить секретную информацию о мерах по подготовке конференции. Она раскрывала разработанные этими странами планы дипломатической изоляции Советской России и навязывания ей решений, которые позволяли бы им вмешиваться в ее внутренние дела и диктовать свои условия.
В то же время информация разведки указывала и на глубокие противоречия в отношениях держав-победительниц с Германией, а также между Англией и Францией. Сообщения разведки, регулярно поступавшие в Наркомат иностранных дел, позволили советской делегации занять на конференции гибкую позицию и, используя противоречия в стане противника, подписать с Германией договор о восстановлении дипломатических отношений. Этот договор, подписанный 16 апреля 1922 г. в пригороде Генуи — Рапалло, свидетельствовал о провале планов создания единого фронта капиталистических государств против Советской России.
В период проведения Генуэзской конференции внешней разведке удалось также получить сведения о подготовке террористических актов против членов советской делегации, выявить исполнителей этих актов, перехватить, в частности, переписку С. Петлюры и В. Шульгина [25] по этому вопросу. Все это позволило предотвратить готовящиеся покушения.
В 1924 году уже 13 государств признали СССР. В этом была определенная заслуга и внешней разведки.
Без преувеличения можно считать, что подписание Рапалльского договора круто изменило обстановку во всей Европе. Для Германии оно означало выход из внешнеполитической изоляции, в которой она оказалась в результате навязанной ей Антантой Версальской системы. Для Советской России Рапалльский договор означал первое официальное признание со стороны крупной западной державы.
25
Петлюра С.В. (1879–1926), один из организаторов Центральной Рады (1917) и Директории (1918) на Украине, лидер Украинского националистического движения. Опирался на кулачество, буржуазию, националистически настроенную часть интеллигенции. В советско-польской войне выступил на стороне Польши. В 1920 году эмигрировал. Шульгин В.В. (1878–1976), русский политический деятель, монархист. Один из лидеров правого крыла II—IV Государственной думы. Был в числе организаторов борьбы против советской власти. Многие годы находился в эмиграции. В 1944–1956 годах отбывал заключение в тюрьме г. Владимира за прошлую контрреволюционную деятельность. По освобождении проживал во Владимире. Автор воспоминаний «Дни» и «1920 год», ряда других сочинений.