Очешуеть! Я - жена дракона?!
Шрифт:
Есть одна мысль. «Только ведьме дверь подвластна, лишь она ее откроет. Силой рода, своей сутью». И капелька крови, увидев которую, бабка в зеркале зашипела. Кровь – это то, кто мы есть, наша суть.
Сердце быстро-быстро застучало. Я покосилась на остальных, им было не до меня, замершей напротив зеркала. Наверное, подумали, что Северина решила полюбоваться своей неописуемой красотой. Взгляд остановился на бюсте. Голова дракона. Таращится каменными глазницами как раз на зеркало. Как там было? Страж,
Что ж, самое время попробовать кое-что. И посмотреть, что выйдет. Если что, проверим, насколько быстро мы бегаем!
Я вытащила из кармана походный наборчик – ножнички, иголка, белая и черные нитки. Занесла иголку над пальцем. Надеюсь, не усну, как Спящая красавица, которая укололась веретеном. Впрочем, у меня есть принц, разбудит – под его страстными поцелуями любая мертвая царевна тут же оживет!
Уф, все равно боязно. Обругала себя мямлей и так глубоко засадила иглу, что чуть не подпрыгнула с воплем. На кончике указательного пальца тут же налилась пузатая рубиновая капля крови. Так, а что дальше делать, я и не подумала. Прыскать кровью на зеркало и шептать «Сим-сим, откройся, давай, чего ты, не ломайся, а то топор возьму!»?
Нет, есть идея получше!
Снова глянув на близких, я прислонила палец к холодной гладкой поверхности – прямо у рамы, и провела окантовку кровью параллельно ей. В самом верху пришлось вставать на цыпочки, пыхтеть, чтобы дотянуться до верхнего края рамы, но я справилась.
Полюбовалась своей работой, отступив на шаг назад. Настоящие кровавые врата получились.
А что дальше?
Думала, что сейчас все вокруг задрожит, раскроется проход к усыпальницам ведьм, под ногами расстелется рулончиком красная дорожка…
Ан нет, мечтать не вредно, видимо.
– Северина, что ты делаешь? – спохватился, наконец-то, мой муж.
Знает, чешуйчатый, что жену нельзя без присмотра оставлять, как дитя малое, что-нибудь непременно набедокурит!
– Ну, если честно, надеялась вас всех удивить и открыть проход на остров ведьм, - призналась, когда он стиснул в своих крепких объятиях. – Не вышло.
– Как это?
– Сам смотри, - кивнула на зеркало с издевательски яркой красной окантовкой.
Кстати, а почему она такая? Ведь кровь сворачиваться должна?
Дракон, видимо, озадачился той же мыслью, но спросить ничего не успел. Пол под нашими ногами загудел, заходил ходуном. Но нам с мужем было не до этого – мы глаз не могли отвести от нашего отражения в зеркале.
Потому что вокруг нас и в самом деле появился коридор. И вел он только в одну сторону – прямиком в «грань обмана, перевертыш»!
Глава 39 Пробуждение
Когда на меня как следует нарычали, шлепнули по мягкому месту и еще сильнее стиснули в чешуйчатых объятиях, пришло время пройти в открывшуюся дверь. Сам проход оказался до обидного неприметным. А чего там, шагнул в зеркало, подумаешь, каждый день такое случается, нечему удивляться.
Внутри тоже не было ничего интересного. Серые стены, красный пол – вот, заказывала красную ковровую дорожку, как перед мэрией в дни праздников, получай.
Озираясь так, будто с любой стороны могли выпрыгнуть неприятности, мы двинулись вперед. Сначала медленно, неуверенно, потом все спокойнее, а под конец так и вовсе прогулочным шагом.
Коридор резко оборвался, и мы оказались в простой комнате – точном отражении той, из которой пришли. Вот только никакого бюста на полу у нее не имелось.
Четыре стены, в одной красная дверь – вот что называется «без вариантов». Дальше нас ждал еще один коридор, такой же безликий. Хотя, нет, на стенах висели картины. Я посмотрела на одну, другую – незнакомые мне женщины. Довольно неприятные, кстати.
И вроде бы обычные, впору списывать все на страх, который гнездился в душе, ожидая подвоха. Но взгляд у каждой был надменным, злым и… будто живым. Я отходила от портрета, но оставалось ощущение, что глаза незнакомки следуют за мной, пристально просверливая спину.
В конце коридора висело самое большое полотно. Женщина на нем показалась мне знакомой. Точно! Я ахнула, прикрыв рот рукой. Это же она и есть – та самая злобная бабка с длинными седыми космами и так глубоко запавшими щеками, что лицо казалось черепом, из зеркала в таверне!
Моложе, красивее, да и расфуфырена так, что из кружев и пышной алой ткани только голова торчит наружу. Вот только взгляд в точности такой же – цепкий, недобрый, пылающий неукротимой злобой.
– Идиииии ко мнееееее! – властный голос из сна заполз в уши, растекся внутри головы ядовитыми лужами, заставив морщиться от боли. – Идииииии!
Помотала головой, силясь вытряхнуть эту гадость оттуда. А эхо мерзкого шепота так и осталось биться внутри в такт ударам сердца, вколачиваясь в мозг с каждым толчком крови в венах.
– Дочка, что с тобой? – мама заглянула в лицо.
Я зацепилась за ее зеленые, как у меня, наполненные беспокойством глаза. Как могла, сбиваясь, повторяясь, не находя слов и оттого досадуя и злясь на себя, рассказала о найденном в таверне зеркале. А следом поведала и о схожести злобной старухи в нем с женщиной на портрете, висящем на расстоянии протянутой руки.
Лицо Нейтарис побелело, словно в нем не осталось и кровиночки.
– Тебе нельзя здесь находиться, Северина! – она подхватила меня под локоть и силой потащила в ту сторону, откуда мы пришли.
– Почему? – едва поспевая за ее широким шагом, спросила я.
– Потом все расскажу, - коротко бросила мама, настороженно глянув по сторонам, - немедленно уплываем! Мы уходим, - крикнула она остальным.
– Поторопитесь!
– Торопиться уже некуда, - раздалось за нашими спинами, когда до двери оставалось с десяток метров. – Вы пришли туда, куда вам уготовано явиться самой судьбой.