Очешуеть! Я - жена дракона?!
Шрифт:
– И не говори! – взяла ее на руки. – Пойдем, уложу тебя спать. А сама объясню сестрам, как мы теперь жить будем – по новым порядкам!
Разговор с сестрами был долгим. Мы успели и разругаться вдрызг, и наораться до хрипоты, и припомнить друг другу все – от сотворения мира до украденной куклы, и помириться, и договориться, как будем жить дальше. После него, вымотанная до предела, я отправилась спать.
Легла на узенькую койку, где уже посапывала Адель, прижала ее к себе, вдохнула сладкий детский аромат. Хоть что-то хорошее от замужа мне досталось – доченька! Надо будет завтра озаботиться оформлением удочерения. Надеюсь, Рэйнар не станет мешать.
Его имя жестко царапнуло по ране, которой еще долго болеть. Но об этом лучше не думать. Закрыла глаза и попыталась уснуть, но не тут-то было. Разбаловала меня сытая жизнь в лености, вынуждена признать. Ничего, с завтрашнего дня вернусь к прежнему графику, снова буду засыпать, едва голова подушки коснется.
Сосредоточилась на дыхании, посчитала овец, позакатывала глаза – все перепробовала, чтобы приманить сон. Шиш, да еще и без масла, глаза сами распахивались, а мысли лезли в голову, словно покупатели в магазин в день глобальных скидок.
Уснула, только когда умаялась окончательно. Снилась какая-то гадость. А когда проснулась, выяснила, что Адель рядом нет. Отправилась на поиски и обнаружила ребенка на кухне. Встав коленками на стульчик, она протирала столешницу.
– Доброе утро, доченька! – чмокнула ее в щеку и отобрала тряпку. – Ты чего поднялась ни свет, ни заря?
– Я всегда так встаю, - она улыбнулась мне. – И начинаю лаботать.
– Зайка, твоя единственная работа теперь – быть ребенком. – Я погладила ее по бледной щечке.
– А это как? – озадаченно уставилась на меня.
– Нууу, - наморщила лоб, пытаясь вспомнить.
У самой-то детства толком не имелось. Всегда присматривала за младшими, помогала матери. А потом, когда она ушла или исчезла, уж не знаю, как правильнее, все вообще разом легло на мои плечи – вместе с мгновенно погасшим отцом и кучей несносных девчонок.
– Для начала купим тебе одежду, - я с сомнением посмотрела на старенькое платьице, надетое на Адель.
Нашла его вчера в сундуке младших. Совсем уже ветхое, его еще я носила, а потом оно по нисходящей добралось до Клариссы. Теперь вот досталось моей крошке. Да, с деньгами сейчас туго, но ничего, разберемся. Куплю хорошей ткани и схожу к портнихе, она через три дома от нас живет.
Как-нибудь сторгуемся. Может, кого из старших ей в помощницы на месяцок-другой отдам. Заодно им на пользу пойдет. Поймут, что есть птицы и позлее Ястреба, как они меня втихомолку кличут. Портниха их не чета мне гонять будет, взвоют в первый же день! Не зря от нее все помощницы сбегают – кто замуж, кто в лавку, куда угодно, лишь бы пристроиться подальше от этой ведьмы!
– Тебе положено шалить, бегать, смеяться и играть! – погладила кроху по волосам.
– Я не умею, - тихо ответила она. – Итан хотел научить. Но он там остался.
– Ничего, приедет в гости, поучит тебя детским шалостям.
– Холошо, - кивнула с улыбкой. – А можно пока я тебе буду помогать?
– Сначала позавтракай. – Я разожгла в печи огонь. – О, слышишь? – до моего слуха донесся звук колокольчика.
– Как раз молочник пришел!
Получив молочко и обеспечив соседа свежайшей сплетней – «Северина вернулась!», я сварила много каши. Накормила Адель, сама поела и принялась за ежедневные дела. С одной стороны, теперь на них уходило больше времени, все-таки отвыкла. А с другой, куда они денутся, руки-то помнят!
– Дай мне дело, мама! – потребовала крошка, тщательно вымыв за собой тарелку и ложку.
– Неугомонная моя! – я подхватила ее и усадила на табурет. – Держи, помощница, - протянула девочке миску. – Лущи горох. Горошинки клади вот в эту кастрюлю, будем пюре делать.
– А меня научишь? – малышка начала быстро разделывать маленькими пальчиками зеленые стручки. – Пюле я не умею.
– Научу, - кивнула ей, одобрительно улыбнувшись.
Похоже, я удочеряю мини-Северину. Копия я в детстве, ни минутки без дела не посидит!
В кухню вошел мартых. Отвесил мне церемонный поклон – такие и драконам не грех в высшем обществе демонстрировать, сел рядом с Адель на корточки и тоже принялся лущить горох.
– Ну, ребята, с вами мне никакие сестры не нужны, втроем справимся! – я рассмеялась и вручила Мику банан. – Покушай сначала, а уж потом за работу.
Он замер, недоуменно глядя сначала на меня, потом на банан.
– Хочешь что-то другое? Есть кашка, скоро оладушки испеку. Подойдет?
Мартых сглотнул и посмотрел на Адель.
– Что не так?- я тоже глянула на дочь.
– Все так, - она хихикнула. – Плосто его ланьше никто не колмил. Что на лынке слямзил, то и съел.
– Это не дело! – категорично заявила я. – На мне ответственность за вас, так что минимум – трехразовое питание! Кушай бананчик, а потом за оладушки вместе с Адель приметесь. Но никаких больше слямзил, договорились? Отныне ты честный мартых!
Мик снова поцеловал мне руку, медленно очистил банан и с наслаждением принялся его есть, жмурясь от удовольствия.
– Вот, согласись, так намного вкуснее, чем краденое? – я удовлетворенно кивнула и заметила зевающих сестер, которые гуськом входили в кухню. – Ну, сподобились проснуться, царевны? Вон, смотрите, ребенок и мартышка вовсю помогают уже, присоединяйтесь!
– Даже обезьяну работать заставила, - пробурчала Нина, надев фартук. – И дитенка!
– Мы сами! – возмутилась Адель. – Нельзя же далом хлеб есть!
– Меньше разговоров, больше дела! – прикрикнула я, начав замешивать тесто. – Распоясались без меня, привыкли на дармовщинку жить? Отвыкайте! Договорились же вчера, что теперь по новым порядкам живем, верно?