Очешуеть! Я - жена дракона?!
Шрифт:
– Детка, это взрослые дела. Тебе еще рано в них вникать.
– Но ведь все должно быть плосто! – девочка развернулась ко мне.
– Или любишь, или нет! Лазве не так?
– У взрослых не так, увы. Можно и любить, но… - я вздохнула. – Но не хотеть быть вместе.
– Как это? Не понимаю! – она развела ручки в стороны.
Такая серьезная и в то же время комичная из-за недоумения на личике, что невозможно не рассмеяться!
– Итан говорит, что мой папа Лэйнал весь вечер лугался с его папой Лальфом, говолил, что любит тебя больше жизни, что не сможет без тебя, что ты – его плоклятие!
– Проклятие, даже так? – я хмыкнула.
Ну, спасибо, супруг, порадовал!
– А еще Лальфу сильно досталось, его опять побили.
– И поделом, - пробормотала я. – Так, давай-ка спать, говорушка! Ныряй под одеялку.
– А Итану на ночь сказку читают! – Адель застенчиво улыбнулась. – Можно и мне тоже, всего один лазочек? Самую маленькую сказочку?
– Ложись поудобнее, - я открыла сундук, подпиравший столик.
Пришлось до самого дна докопаться, но искомая книжка все же нашлась. Старая, потрепанная, все картинки на обложке выцвели. Уголки погрызаны – подозреваю, что это я точила о них зубки, когда мама мне читала на ночь.
Помню ее голос – низкий, грудной, сильный. Она произносила слова нараспев и читала по ролям, у нее это отменно получалось. Показывала мне картинки и буковки, они легко запоминались, и уже в три года я сама себе читала – сначала сказки, потом рассказы, а потом перешла на взрослые, как мне казалось, книги.
Но эта, тоненькая, со сказкой для малышей книжечка все равно оставалась самой любимой. Потому что напоминала мне о маме и ее любви. Ведь несмотря на то, как все в итоге обернулось, я знаю, что она любила – и меня, и папу, и всех моих сестренок. И за одно то, что мое детство было наполнено этой настоящей любовью, я всегда буду ей благодарна!
Ведь она наполнила меня этим светлым чувством, приумножив тот свет, который сиял в ней самой. И теперь я испытываю потребность передавать его дальше, наполнять любовью других – потому что благодаря маме этой любви так много в моей душе.
И вот как раз вовремя рядом появился маленький человечек, который остро в этом нуждается – крошка Адель. Мы нужны друг другу. Я отныне ее мама, а она – моя доченька.
– Итак, слушай, - легла рядом с ней, затаившейся под одеялом, как мышонок в норке. – Сказка называется «Храбрая птичка».
– «Хлаблая птичка», - повторила малышка.
– Да, прямо как ты! – я чмокнула ее в щеку и раскрыла книгу.
Она заскрипела, ссохшийся переплет кряхтел, как старик, которого нежданно-негаданно потревожили. А вот и первая страничка, с названием и картинкой – той самой пичужкой.
– На Цьмока не похожа, - вынесла вердикт Адель, нахмурив лобик.
– Да уж, точно. А где он, кстати? Целый день пропадает где-то.
– Он улетел Каллло искать.
Вот неугомонный! Но что поделать, любовь же. И у драконов, и у какаду, и у людей – все ей подвластны. Лишь бы ни во что не вляпался снова. А то как вспомню подземелья, цыганку… Брррр! Хватит с меня приключений, можно спокойно пожить хоть немного? Например, укладывая доченьку спать и читая ей сказку.
– Ладно, давай узнаем историю менее чиканутой птички, чем наш Юджин. – Я разгладила страничку.
– Давай, - Адель прильнула ко мне.
– Итак. Жил-был маленький птенчик…
Малышка уснула на второй странице. Умаялась за день, моя хорошая, трудолюбивая пичужка. Я отложила книгу, укутала дочку и, поцеловав ее, вышла из спальни. Чувствую, что не усну. Сна, как говорится, ни в одном глазу. Зря надеялась, что тяжелый трудовой день поможет. Голова забита мыслями, как ни старайся, перестать думать не получается.
Накинув шаль, я вышла в сад. Воздух уже холодным становится по ночам. Рановато осенью повеяло. Видимо, она ранняя будет в этом году. Ну и пусть, зато какие краски! Будем с Адель букетики из опавших листьев собирать. И овощей много поспеет, можно будет столько заготовок накрутить! Потом это все отлично пойдет в продажу зимой. Кстати, надо крошке и зимнюю одежку тоже справить. Завтра как раз займусь.
– Апчхуууууу!
Я подпрыгнула, ощутив, как сердце упало в пятки. Это еще кто? Весь дом уж спит, я одна брожу тут, как неприкаянная душа, привидений да воров распугиваю.
Подхватила первое, что попалось под руку – веничек, и прокралась в кусты перед домом.
– Кто тут?! – крикнула, замахнувшись грозным «оружием».
– Ох, матушки! – донеслось перепуганное в ответ.
Знакомый голос. Луна, вынырнувшая полюбопытствовать из-за туч, упростила дело.
– Отец! – облегченно выдохнула я. – Это вы!
– Дочка! – он, прижимая руку к сердцу, тоже выдохнул. – Что это ты ночью бродишь тут?
– Вас могу о том же спросить!
– Что я-то? Я не девица, которую… - он крякнул.
Так и я уж не девица. Хотела так и ответить, но вовремя придержала свой чересчур болтливый язык. Вряд ли батюшке нужно знать о таких интимных нюансах моей, э-э, женской жизни.
Короткой она вышла, эта самая женская жизнь. Ровно ночь продлилась. Зато какой волшебной была та ночь, сама себе завидую! И не знала, что это вот все, ну, супружеское, таким бывает.
Я, конечно, много чего в объятиях Рэйнара и до того ощущала, но списывала на душевные переживания. А оказалось, как говорится, что казалось. Все это было связано с телесным, и как связано!
Хорошо, что вокруг было темно, батюшка хоть не заметит, как я застыдилась и покраснела так, будто он меня голой увидал.
– Не спится мне сегодня, - признался отец. – Прогуляться решил, думал, поможет. Старость это пришла. Она, поганая, заставляет без сна ползать по дому ночами.
Я усмехнулась – видимо, и ко мне пенсия под бочок прикорнула, тоже не спится.
– Вы не против, что я Адель привела, батюшка? – раз уж случай представился, спрошу.
– Нет, конечно, одной больше девчушкой, одной меньше, не велика беда, прокормим, - он махнул рукой. – Матушка твоя тоже так вот, то одну приведет, то другую. И всех вырастили.