Очевидец (сборник)
Шрифт:
Ответ в ЦКМ я смог написать только на третий день. Глаза смыкались от усталости, я тер их руками, умывался холодной водой – не помогало.
«Флокс» прибыл точно по расписанию. Вечером того же дня мне позвонил Радек, местный представитель Объединенных Горнорудных Концессий, на деле – номинальный глава колонии.
– Я слышал, док, покидаете нас?
Просто так спросил, без изысков, без малейшего намека в голосе. Осведомился. Кто же это такой добрый – уже успел настучать?
– Кто вам
– Ну-ну, не так уж всё и сложно, док. Никаких тайн и дворцовых интриг. Час назад у меня были капитан и суперкарго с «Флокса», подписывали документы, разрешение на вылет… ну, всё такое. Так Шахов, капитан, мне и сказал: забираем, мол, дока с собой. Срок практики истек, теплое местечко в Академии нагрето… Место, говорит, проплачено, уведомление ему еще неделю назад пришло – сразу после посадки справлялся. Предупредил, когда старт и всё такое… Так что – время сдавать дела, а, док?
– Я отказался.
– Что?!
– Отказался. Подождет меня «нагретое местечко»… У меня еще остались кое-какие незаконченные дела.
Я заснул прямо в кабинете. Уронив гудящую голову на сенсоры терминала. Разбудил меня вызов. Наверное, приехал Левкович, проведать дочурку. Я спустился вниз, но там никого не было. Лишь лежал у дверей клиники бесформенный сверток.
Не знаю, кто им сказал. Не Радек же. Наверное, Шахов, астрогаторы не отказываются от бесплатной выпивки – а как не предложить кружечку-другую единственному за полгода источнику новостей?
Да, наверное, Шахов. Больше некому.
В свертке оказался новенький болотный комбез и проходческая маска-фильтр. А еще наплечник мастера – лоскут прорезиненной красной ткани.
Не слишком популярен на рудниках, да, док?
Спасибо, мы сами
Когда на твой вопрос отвечает философ, перестаешь понимать вопрос.
Сначала их было двое в пустой комнате – Наблюдатель и Палач. Первый выглядел усталым и отрешенным, второй же, наоборот, казался собранным: последний раз его призывали очень и очень давно. Не то чтобы он соскучился по работе – не та у него была работа, чтобы любить и скучать, – просто он засиделся без дела. Но правила есть правила, никто их не отменял. Оба знали, какие вопросы обязан задать Палач и что должен отвечать призвавший его Наблюдатель. За многие тысячелетия это превратилось в своеобразный ритуал.
– …поэтому мы считаем, что раса слишком быстро вошла в космическую стадию и в перспективе представляет опасность для мироздания. Я закончил, Палач. Дело за вами.
– Вы уверены? Другого выхода нет?
– Нет. Всё просчитано.
– И всё же… Может, стоит просто затормозить развитие? На время. А, скажем, через треть короткого полураспада…
– Через треть полураспада на этой орбите вас встречу не я, а двойное кольцо разрушителей материи.
– Простите, Наблюдатель. Просто я не люблю ошибаться.
– Я тоже. Не волнуйтесь, в случае ошибки отвечать буду я, а не вы. Кроме того…
– Нет-нет, вам я верю…
– …я уже пять раз принимал Решение, и со всеми пятью Совет согласился!
– Никто не ставит под сомнение вашу квалификацию. Но по правилам планете должно быть предоставлено право защищаться. Как, кстати, называют ее аборигены?
– У них нет единого языка. Но смысл везде одинаков – Земля.
– Земля, – Палач словно попробовал слово на вкус. – Звучит странно. Что это значит по-местному?
– Как обычно – верхний плодородный слой почвы. Здесь почти всё, как обычно, кроме скорости развития. Она не просто настораживает, она пугает меня. Послушайте, Палач, может, обойдемся без фарса в этот раз? Что нового может поведать нам обитатель приговоренной планеты? Тем более случайно выбранный.
– Но…
– Моя группа работала здесь четверть долгого полураспада! Мы несколько раз проверяли всю цепочку расчетов! А вы считаете, что какое-то там примитивное существо способно опровергнуть наши выводы?
– Не горячитесь, Наблюдатель, – в голосе Палача впервые за время разговора громыхнул металл. Стало ясно, кто в этой комнате главный. – Таковы правила, вы знаете не хуже меня.
Тогда в комнате и появился третий. Он был без сознания – трансфер слишком сильно воздействовал на него, примитивная нервная система не выдержала нагрузки.
Впрочем, его состояние мало кого интересовало.
Наблюдатель поднялся, прошелся по комнате широким шагом. Бесформенная накидка скрадывала очертания тела, но и с первого взгляда было понятно: не человек. Хотя и похож.
– Хорошо, что не придется ему слишком много объяснять… – заметил он и, отвечая на невысказанный вопрос, продолжал: – У них сильно развито искусство вымысла. Я изучал образцы… Вы не поверите, Палач, сколько раз в их культуре описаны контакты с иным разумом! Да-да, вы не ослышались! Причем концепция угрозы извне повторяется с пугающим постоянством. Встречается, конечно, и надежда на инопланетную помощь, на мирные отношения, даже на союз и ассимиляцию рас, но все-таки конфликт, война, уничтожение преобладают.
– Вы хотите сказать…
– Да, и это тоже есть в моем отчете. Они слишком агрессивны. Ксенофобия – одна из основ их психологии. Представьте, что произойдет, когда подобная раса вырвется за пределы собственной системы. Боюсь, нам нечего будет им противопоставить.
Человек действительно быстро понял, КТО его собеседники и зачем здесь он сам. Он вслушивался в равнодушный голос Наблюдателя и с каждой фразой всё больше мрачнел. Палач с интересом следил за ним – самообладание человека ему нравилось. Когда Наблюдатель закончил, землянин глухо спросил: