Очищение духом
Шрифт:
– Пропустите, – сказала она. Сил спорить у неё не было.
– Нельзя, – ответил стражник. – Вы больше не относитесь к прибывающим и должны жить в другом корпусе.
После этих слов Ривелсее захотелось умереть. Мысль, что ей ещё придётся тащиться в другой корпус, была невыносима.
Однако она была даже крепче, чем думала сама. Непонятно как она смогла дойти вслед за стражем до другого корпуса, который находился на противоположном конце ратлерского района. Когда её проводили в её новую комнату, она, ни на что не глядя, упала на кровать и не двигалась несколько часов. Как прошла ночь, она не запомнила, но вообще-то она прошла ужасно. Ноги распухли и страшно болели, хотя теперь уже немного меньше. Можно сказать, что Ривелсея совсем не спала, она только иногда проваливалась в какую-то серую полутьму, которая давала успокоение мыслям и телу. Когда рассвело, Ривелсея не спала, она просто лежала и смотрела, как тусклый свет просачивается сквозь окна. Когда солнечные лучи упали на её лицо и постель, Ривелсея встала. Идти было теперь ещё больнее, однако же в нужное время Ривелсея вошла в знакомые ворота и сразу увидела вдалеке стоящую фигуру в чёрном. «Интересно, он действительно был уверен, что я приду?» – подумала Ривелсея.
Веттар Нарт подошёл к ней так же, как накануне, и невозмутимым голосом произнёс:
– Сегодня,
Ривелсея с надеждой подумала, что он опять будет долго говорить, но она ошиблась. Веттар Нарт произнёс всего несколько слов о мощи и последовательных победах, а потом сказал, что теперь время перейти к практике. Ривелсея при этих словах понадеялась, что её не заставят снова прыгать в кипяток и ей не придётся так мучиться. Она оказалась права наполовину. Испытание на этот раз было другим, однако не менее мучительным. Веттар Нарт прошёл с ней несколько шагов, и девушка увидела, что на земле стоит небольшой квадратный ящик. Дойдя до него, Мастер развернулся и сказал:
– В этом ящике легуны, маленькие насекомые, они могут сильно жалить. Ты должна встать на этот ящик и немного подождать, пока все легуны из него вылетят. Ратлер, который не умеет контролировать свою боль – плохой ратлер. Можешь приступать. Победа высвобождает мощь, сегодня ты уже немного сильнее. Иди.
Ривелсея осторожно встала на ящик, и его тонкая крышка сразу же сломалась и провалилась внутрь. Легунов было действительно очень много. Она, разумеется, встречалась уже с ними в жизни – небольшое некрасивое насекомое с короткими крылышками, которое встречается в большом количестве в лесах, особенно болотистых, и сильно кусает, если ему вдруг захочется. Однако сейчас, когда их было настолько много, то «сильно» было уже просто не тем словом. Они облепили её со всех сторон и совсем не собирались разлетаться – она, похоже, разозлила их, и, ползая по её телу, они жалили то и дело. Ривелсее на этот раз отделить сознание удалось быстрее, однако когда вся эта стая наконец взвилась в воздух и улетела, то всё тело Ривелсеи оказалось покрыто точками укусов и страшно болело. Должно быть, от яда, впрыснутого насекомыми, кружилась голова. Она вытерпела, но опять, так же как и вчера, находилась в очень не блестящем состоянии. Хотелось немедленно упасть на траву. Ривелсея с ожиданием смотрела на Веттар Нарта, надеясь, что сейчас он похвалит её или, по крайней мере, просто отправит до завтра отдыхать.
Впрочем, надеялась она совершенно зря. Как оказалось, Веттар Нарт считал, что за один день его ученица вполне может проходить несколько видов испытаний. Ривелсея с трудом стояла на ногах и не слишком обрадовалась, узнав, что теперь ей уже можно начать тренировки с водой и огнём, которые являются основной частью при посвящении в воины Разума.
Тренировки с водой – и Ривелсея даже удивилась этому – дались ей довольно легко. Состояли они в том, что нужно было погрузиться на самое дно водоёма глубиной метра четыре, отделить сознание и долгое время не выныривать. Разумеется, сперва это было нелегко, и Ривелсея долгое время барахталась в воде, но с пятой попытки сознание отделилось, и казалось, что вода, струящаяся вокруг, помогает ей в этом, развеивая все мысли и разделяя Ривелсею с её телом. Она лежала на дне лицом кверху, и ей казалось, что струи воды проходят сквозь неё, что она сливается с ними, растворяется и обо всём забывает. Стихия воды словно вобрала её в себя, и даже не хотелось вновь от неё отделяться. Но сознание медленно возвращалось в тело, жажда воздуха становилась всё сильнее, и в конце концов, втрое превзойдя заданные Мастером сроки, Ривелсея появилась на поверхности. Выйдя на берег, она вопросительно посмотрела на Веттар Нарта, и он молча кивнул головой. Как поняла Ривелсея, это была похвала. Возможно, высшая, какую он вообще мог дать.
Таковы были первые два дня, а потом Ривелсея вообще почти перестала их различать. Все тренировки были очень тяжёлыми. Веттар Нарт совершенно её не жалел, каждый день болело всё тело, но Ривелсея стала замечать, что боль уже не может исторгнуть крика из её губ. Она привыкла терпеть. И одновременно начала ощущать в себе какую-то новую энергию, которой не было раньше. Это была решимость, уверенность в очередной победе, спокойствие, и вместе с тем – гнев. Гнев, приходящий от боли, спокойствие от победы, решимость от испытаний – к Ривелсее, и она это ощущала, приходила мощь ратлера. Приходила медленно, словно по каплям, но уже чувствовалась. Упражнения, даваемые Веттар Нартом, с каждым днём становились всё сложнее, но Ривелсея стала замечать, что они даются ей одинаково, практически не делаясь тяжелее, а это явно уже говорило о том, что Ривелсея становится сильнее. С каждым днём росла мощь, и с каждым днём росло уважение к Мастеру. Это было даже не обычное уважение, а сложное многосоставное чувство, в основе которого лежало восхищение и благоговение перед мудростью и мощью Веттар Нарта, перед его способностями, которых, как казалось Ривелсее, не имел больше никто, а главное – перед его холодным мужеством и бесстрастным спокойствием. Возможно, потому, что здесь, в мире ратлеров, у неё не было друзей и ей было не с кем общаться, Ривелсея всё больше времени стала думать о Веттар Нарте. Он представлялся девушке очень загадочной и таинственной фигурой. Спросить у него что-либо она вообще не решалась, а вопросов было много. Сколько ему лет? По лицу это абсолютно не читалось. Есть ли у него близкие, дети, семья? Любит ли он хоть кого-нибудь? Потом, Ривелсее было очень интересно, на какой войне он получил шрамы, кто и как повредил ему ногу. Ривелсее трудно было представить, что есть хотя бы один человек в мире сильнее, чем Веттар Нарт. Все её желания сводились к тому, чтобы как можно скорее стать похожей на него. Она уже ни секунды не колебалась перед тем как пройти по раскалённому железу или окунуться в кипяток с головой. Самое интересное, что стала замечать Ривелсея – если сознание отделить до того, как придёт боль, и возвратить после, то тело практически не страдало, на нём не появлялось ни порезов, ни ожогов, ни ран.
Все задания, которые давал ей Веттар Нарт, Ривелсея теперь выполняла с какой-то отчаянной решимостью и старалась ничем не выказать ни своего страха, ни боли. И страх отступал, и боль теперь не накатывала как волна, а вспыхивала несильно и словно растворялась в чём-то. Этим чем-то была растущая мощь ратлера. Однако Ривелсея вдруг стала замечать, что старается она не столько для того, чтобы скорее постичь умения ратлеров и стать сильнее, сколько для того, чтобы увидеть хоть какое-то, пусть даже невысказанное, одобрение Мастера. Конечно, Ривелсея понимала, что даже превзойди она в этом искусстве самого Повелителя, и то вряд
Прошло немного времени, и Ривелсея начала понимать, что, похоже, влюбилась в своего Мастера. Это чувство Ривелсея испытывала в первый раз. Хотя… нет, не в первый. В семнадцать лет ей некоторое время сильно нравился один парень из Келдара, который на два месяца приезжал к родным в Росолесную. Но то чувство было совсем иным, то было увлечение, а Веттар Нарт вызывал у неё обожание. Однако эта любовь доставляла Ривелсее только страдание и душевные муки, так как она прекрасно понимала, что Великий Мастер Веттар Нарт – не тот человек, от которого можно дождаться ответных чувств, без которых никакая любовь не может просуществовать достаточно долго. Именно холодность и равнодушие Веттар Нарта пробудили пламя любви в душе молодой девушки, и те же самые его качества неизбежно должны были убить в ней её молодое чувство. Ривелсея долго мучилась им, четыре месяца из пяти, то есть практически всё то время, пока Веттар Нарт обучал её навыкам ратлера. Трудно сказать, что мучило девушку больше – изнуряющие ежедневные тренировки, которым были посвящены все, безо всяких выходных, дни, или странное чувство к Мастеру, которое не давало спокойно спать по ночам. В стремлении нравиться Веттар Нарту она превосходила саму себя, в несколько раз перевыполняя многие из тех норм, которые он ей давал, удивляясь при этом, откуда берутся у неё силы и чувствуя, как по её телу теперь уже энергично растекается мощь ратлера. Ощущение мощи было особенным, и не каждому человеку дано его испытать хотя бы раз в жизни. Уверенность, смешанная со спокойствием, являлись его основными частями, и к ним примешивался неизбежный гнев. Ривелсея замечала, что теперь всё, что она делает, даётся ей гораздо легче, хотя многое из этого было просто изматывающим, как, например, многочасовые тренировки с оружием, про которые Мастер сказал, что это обязательно. Оружие менялось каждый раз, Ривелсее приходилось заучивать приёмы обращения с длинным и коротким мечом, топором, копьём и тяжёлым молотом, а также правильно использовать щит или оружие, чтобы отражать удары Мастера. Сначала он всегда просто показывал технику, и его первые удары, если всё делать правильно, блокировать было очень легко, но потом он начинал вкладывать в них мощь, и Ривелсее приходилось выкладываться на полную. В конечном итоге она тоже стала подключать собственную мощь, и тогда они с Мастером некоторое время сражались на равных, хотя с каждым разом было сложнее и Ривелсея прекрасно понимала, что Веттар Нарт едва ли использует хотя бы одну пятую своих возможностей. Однако Ривелсея больше не кричала от боли, она привыкла к постоянным ранам и ожогам, которые, впрочем, заживали на ней теперь очень быстро. Разумеется, это действовала мощь, хотя самой Ривелсее порой начинало казаться, что они торопятся исчезнуть, чтобы им не было тесно на её теле – на месте прежних ран ежедневно неизбежно появлялись новые.
Между тем отношение Веттар Нарта к ней было по-прежнему стабильно-холодным, и она понимала, что с этим ничего сделать нельзя. Изменилось лишь одно: теперь при обращении к ней он говорил не «девочка», а «ученица», что нравилось Ривелсее гораздо больше. Сперва она сильно обрадовалась этой перемене, но очень быстро поняла, что это означает лишь переход на следующий этап обучения и что так Мастер поступал всегда, когда ученик переступал грань, разделяющую обычного человека и начинающего ратлера. От мысли, что Веттар Нарт воспринимает её абсолютно так же, как всех своих прежних учеников и учениц, Ривелсеей овладевало чувство, близкое к отчаянию. Она прекрасно знала, что, кроме переживаний, любовь к Веттар Нарту её ничем не наградит, но ничего не могла с собой поделать.
Тренировки теперь легче переносились, но Ривелсея начинала ощущать, что её тело разбито, обожжено, изранено, и его потенциал на исходе. Высвобождение мощи радовало, но Ривелсея всё чаще замечала, что впадает в какую-то тоску, и эту тоску она не могла изгнать ничем. Слова Мастера, которые она услышала в ответ на это признание, хотя и были восприняты ею со вниманием, но мало помогли. «Подавляй страсти, чтобы укрепить разум, подавляй тоску, и её заменит мощь». Девушка последовала этому совету, и ей стало несколько легче. Небольшим усилием она действительно изгоняла из себя все страсти и чувства, но до конца этого делать она не стала. Почему-то Ривелсее не хотелось заглушать тех чувств, которые связывали её с прошлым, с домом, ей казалось, что они – часть её самой. А причину своей тоски девушка неожиданно поняла. Причиной этой было её одиночество. Уже почти месяц она общалась только с Мастером, поскольку больше было не с кем. Да и некогда. Занятия длились по десять-шестнадцать часов и выматывали настолько, что Ривелсея порой с трудом находила сил добраться до своего здания и свалиться на кровать. Путь ратлера действительно был нелёгок, но Ривелсея понемногу преодолевала его.
Глава 6
Один раз, выйдя за железные ворота, Ривелсея увидела человека, который сидел на земле, уронив голову на плечи. Одежда его была, как вначале показалось девушке, грязной, но неожиданно она поняла, что это не грязь, а сила. Девушка вскрикнула от жалости и поспешно подбежала к сидевшему, который поднял голову и посмотрел на Ривелсею невидящим мутным взглядом, и она заметила, что силой забрызгана не только одежда, но и трава рядом с ним. Одним движением руки девушка вытащила кинжал и распорола одежду на плече у юноши в том месте, где бурое пятно было наиболее широким. Сила сочилась из глубокой раны. Ривелсея одну секунду раздумывала, а потом коснулась его плеча, капнула себе на ладонь, предварительно сделав на ней царапину и дождавшись, пока выступит её собственная жизненная влага, и тихо сказала хорошо заученную фразу: «Сила из силы волю творит, воля моя – и тебя исцелит». Легко помутилось в голове и в ногах возникла слабость, так что Ривелсее пришлось тоже сесть на землю, чтобы не упасть, но сила из раны юноши перестала течь тут же. Он тихо застонал, и прошло не менее получаса, когда он наконец поднял голову, взглянул на Ривелсею и хрипло спросил: