Очищение тьмой (сборник)
Шрифт:
Сожженная пленка разом избавила Гуся от плохого настроения. Расслабившись, он продолжил уже в благодушном тоне:
– Удивляетесь, что мне весело? Не стоит, голубушка. Вы ведь умница: раз уж влипли в эту историю, то теперь остается одно – спасать себя. Другого выхода нет. Придется сдавать своего друга. Он сейчас для всех как кость в горле. Да и какой он вам друг? Уголовник, убийца…
– Неправда! Саша не убивал!
– Да что вы? Хороший парень? И Женя был хороший?.. А потом один хороший парень другому хорошему парню башку проломил. Взглянуть изволите?
Фотографии
– Не верю, что это Саша. Зачем: Женя же спас его!
– Такие вещи как признательность, Оля, не в ходу в уголовном мире. Вы нашли в себе мужество поступиться честью для того, чтобы собрать информацию ради спасения любимого человека. И я вами восхищаюсь. Жаль, парень оказался – так себе… Одним словом, чтобы избежать больших неприятностей, нам нужно быть заодно. Для меня эта кассета – все, а значит – и для вас. Невинные люди пострадали. Я Ежика сам к делу приставил, следил, как зубки режутся, вот и пришлось… своими же руками!.. Не говоря уже про Нину, с которой у нас тоже было кое-что общее, поверьте! Что же, Оля, вот мы и прибыли. Прошу пожаловать в мое скромное жилище. Здесь и продолжим.
Но продолжить не пришлось. Гусь еще не запер дверцы машины, как из-за угла стремительно возникла слабо освещенная фигура. Его узнали – Ольга бросилась было к Александру, но натолкнулась на черный зрачок ствола. Кронов чуть повел оружием.
– Саша, он говорит, это ты… Женю…
– Ложись!
Кронов отшвырнул Ольгу на обочину. Гусь, мгновенно оказавшись позади машины, выстрелил. Его рослый спутник растерянно наблюдал, как босс по инерции, не целясь, нажимал на курок.
Впрочем, уклоняться от выстрелов Кронова учил сам Гусь еще до начала недолгой службы в охране Сероусова. И неудивительно, что ученик, превзойдя учителя, навсегда отнял у него возможность взять реванш.
Спутник Гуся, оказавшийся в центре событий, предпочел остаться пассивным. Он так и стоял с поднятыми руками до тех пор, пока Кронов не плюхнулся в поданную Ольгой машину. Все горело – шум они подняли такой, что всполошилась округа. И снова спасла только скорость.
– Саша, до каких же пор? Кровь, снова кровь… еще…
– Не я в ней виноват.
– А кто? Мне этот, как его, рассказал, как ты Женю убил. Показывал фотографии. Жутко…
– Да ты что? – Кронов крутанул руль так, что едва не слетел в кювет. – Какие фотографии? Он был жив!
– И по голове ты его не бил?
– Бил. Что из этого? Мне ли не знать, что я делаю?
– Женя-то тебе чем помешал? Господи! А куда ты Алешку дел?
– Пристроил, слава Богу. Его только здесь не хватало. Пока догонял вас, Гришу Дубко встретил, у него и оставил. Единственный человек, который до конца верит, что не я Нину и Мишу убил. Когда с человеком спина к спине постоишь, тогда поймешь, на что он способен. А, главное, на что не способен.
– Ну, а что же делать теперь, Саша?
– Нужно снова звонить. Придется доигрывать партию до конца. Это как с поездом – на большой скорости не спрыгнешь, слишком много шансов шею сломать. Беги, вон таксофон.
Через четверть часа от Ветлугина пришла машина. С Олей он разговаривал по-отечески, сокрушаясь о наивности девушки, размышляя и прикидывая.
– Как же ты, детка, оказалась в такой истории? Я тебе, разумеется, верю во всем, надеюсь, что поверят и мне. Но я ведь не частное лицо, и не могу ставить под удар общее дело. Выручить вас может только одно: оригинал кассеты, то, чего вся эта сволочь боится больше всего. Так, говоришь, мерзавец Гусь мертв… Что ж, будем считать, что этим он искупил свои грехи. – В голосе генерала звучало неподдельное отвращение. – И все же я связан по рукам и ногам. Я не могу укрыть Александра ни здесь в офисе, ни у себя дома. Этим ребятам только дай зацепку – разорвут на куски. Кроме того, нам, чтобы бороться, необходимо иметь доказательства. Без кассеты нам не выстоять.
– Но мы же повсюду искали… И, кстати, не только мы.
– Плохо, значит, искали. Надо действовать, действовать!
– Сашу в любой момент могут схватить!
– А вот это мы, пожалуй, уладим. Есть еще порох в пороховницах…
Ветлугин ласково погладил один из трех аппаратов – ближний, молочно-белый, с гербом на диске, придвинул его к себе и аккуратно набрал номер. Предостерегающе поднял указательный палец, требуя тишины, и заговорил с кем-то тоном старого знакомого. Чувствовалось, что разговор идет не с самим абонентом, а с промежуточной инстанцией.
– Узнали, старика, голубушка? Как там шеф, очень занят? Отлично… Да, нечасто приходится… Привет! Ветлугин говорит. А, и ты узнал… Слушай, я насчет этого Кронова… Что там? Давай…
Ветлугин слушал долго, с выражением усталости на несколько обрюзгшем лице. Наконец сказал:
– Ладно, все это я знаю. Давай немного подождем. Скажем, три дня… Вот и прекрасно. Я за это отвечаю. Больше того – своего человека с ним отправлю. А факты… Факты будут. Да, понял. Если за три дня не найдут – беритесь за дело.
Сопровождающего – или охранника, генерал, несмотря на протесты Ольги, все-таки выделил.
– Вот, познакомьтесь, Оля. Глеб Жуков, надежный человек. Это необходимо. Неизвестно, с кем придется столкнуться. И каждую минуту помните: главное для вас – кассета. Судьбы многих людей зависят от этой пленки, и, скорее всего, дело тут в большой политике…
Когда вернулись в машину, Кронов подозрительно осмотрел могучего спутника Ольги. После немногословного знакомства в салоне повисло тягостное молчание. Ситуация складывалась двусмысленная.
Первым не выдержал Кронов:
– Куда едем? Думаю, нас найдут скорее, чем мы разыщем эту проклятую кассету. Где ее искать? И при чем тут Глеб?
– Я на работе. Не знаю, что там на этой вашей кассете, но я имею приказ помогать вам и охранять. Этим я и займусь.
– От закона кулаками не отмахнешься.
– Вот что, ребята, – вмешалась Ольга. – Раз вы ничего не можете придумать, пустите-ка меня за руль. Пора ехать.
Кронов послушно пересел на заднее сиденье.
Спустя десять минут машина лихо затормозила возле стеклянной коробки, где помещался бытовой комплекс микрорайона. Пешеходная дорожка упиралась в подъезд с табличкой ЗАГСа.