Очищение тьмой (сборник)
Шрифт:
* * *
Не так уж много интересного сообщил любопытному следователю Углов, гораздо больше о своем умении ловко обходить подводные камни, мгновенно, инстинктом, их распознавая. Удивляться было нечему. При его обширной уголовной биографии сомнений в этом и не возникало.
Лобекидзе встретился с начальником райотдела в буфете – пусть и не самом изысканном в окрестностях и не слишком баловавшем стражей закона разносолами, но и умереть с голоду не дававшем.
Угловой, у самой, как всем было известно, теплой стены, столик был отведен начальству. Не то чтобы его поспешно освобождали при появлении обладателей крупных звезд – их и всего-то в райотделе насчитывалось двое. Просто при наплыве народа прочие столы как бы пользовались большей популярностью. Что же до погон, то далеко не все являлись на службу в форме – милиция не слишком заинтересована в шумной популярности. Один только строгий, благообразный и розоволицый начальник райотдела – подполковник Сидор Федорович Рева – неизменно был при полном параде.
– Что, Иван Зурабович, позволишь присоединиться? Повоюем вдвоем с винегретом?
– Да уж, Сидор Федорович. Как-то он смахивает на тот набор дел, которыми я сейчас завален. Мало мне прочего добра, так еще и Углов с этими наркотиками.
– Кто, если не ты, Иван? Ряды-то редеют. Старой гвардии раз – и обчелся. Хихикали над кооперативами, а не успели и охнуть, как все эти «апексы» людей сманили.
– Что говорить, с зарплатой там дело серьезно поставлено. Тебя еще как, не зовут туда в начальники?
Ну, начальствовать всегда найдется кому. Они таких, как ты, ищут, помоложе да позубастее.
– А чего меня искать? На профессиональную подготовку, правда, не жалуюсь, да и фигуранты довольны. А вот молодости уже нет. Во всяком случае той, когда взгляды легко меняют. Не гожусь я уже для частного сыска. А на жизнь себе и дочке как-нибудь заработаю. С Татьяной потруднее было – та тратила не глядя. Ну, зато теперь у нее такая возможность есть, да и не тощие же рублишки…
– Что, тянет еще?
– Чего тянуть-то? За рубеж? А что я там буду делать? В полицию подамся со своим прононсом?
– Ну, специалист ты классный, и в ФБР…
– Ох, Федорович, ты лучше помолчи. Вот девчонке моей действительно хочется посмотреть заграницу. Тем более, что сейчас не так уж это и сложно. Только ни черта не поймешь, кто сделал верный выбор десять лет назад: то ли я, чтобы жуликов ловить за гроши (сам знаешь – предлагают иной раз такую сумму, что за всю жизнь не заработаешь), то ли Татьяна, когда сунулась туда за длинным рублем.
– За долларом, майор.
– Верно. За долларом… А я из-за этого до сих пор майор, пока она там «зеленые» пересчитывает.
– Брось. Это раньше: «Родственников за границей имеете?» И тут же прочерк в «кадрах». А сейчас, по-моему, наоборот: перспективный клиент, глядишь, когда-никогда бутылку «смирновской» подбросишь.
– Подбросишь! Тут и самому некогда стопку пропустить.
– Что, на Углова много времени уходит? Ничего, работай. Все-таки старый знакомый.
– Удивляюсь я. Как раз потому, что хорошо его знаю, был уверен, что уже досыта он насиделся. Парень неглупый, прекрасно понимает, что сейчас легально можно нагрести столько, сколько никакому «медвежатнику» и не приснится.
– Да, паренек он у тебя с фантазией. Лихо в свое время режимные предприятия потрошил, пока и сам не угодил на «режим».
– Это на какой именно?
– И действительно, он их все прошел, ни одного не миновал.
– Да, в последние годы мать Углова общалась с сыном исключительно по почте. И, – обратил внимание? – кроме ее писем, ни одного послания от женщин. Только друзья-приятели, и то не часто. А пришлось мне потолковать с одной из дамочек Углова. Сейчас он с ней не живет, но принципов придерживается все тех же. Мол, не высовываться ни при каких обстоятельствах. Отношения не афишировать…
– Ну, сейчас-то Углов на легальном положении, – подполковник покончил с обедом чуть раньше начальника угрозыска, увлеченного беседой. – Странно, что директор совместного предприятия, тем более недавно и с немалым трудом занявший эту должность, вновь полез в уголовщину, причем крайне опасную.
– Однако хорошо оплачиваемую. Наркотики – удел убогих, да только торгуют ими богатые.
– Вот видишь, все-то ты понимаешь, а еще возмущаешься – загружен, загружен… В других районах розыск побольше твоего дел тащит. Так что, от Углова тебе не отвертеться. Ну и, конечно, убийство Спесивцева. Только на тебя и надежда. А то что-то долго раскачиваешься. Не годится. Смерть мальчика такого шуму наделала… Углов… Что это у него с машиной без конца за истории? В принципе, правильно, что задерживать ты его не стал. Улик нет, а на признание рецидивиста рассчитывать… – подполковник безнадежно махнул пухлой рукой и стал подниматься. – Глупо…
* * *
Терять время нельзя было не только следствию, но и тому, на кого нацелено его острие. Дичь обязана хоть ненамного, но опережать охотника. При этом особенно туго приходится дичи, которая еще недавно была в роли преследователя. Тигр, угодивший в ловушку, труднее смиряется с положением жертвы, нежели привыкшая к тому на протяжении всей трепещущей жизни лань.
В том, что с такими уликами легко из лап следствия не уйти, Углов не сомневался. Оглядываясь на свою жизнь, он трезво сознавал, что представляет собой лакомый кусочек. Кстати, и выпустили его как-то до странности легко, без особого нажима. Будто понарошку.
Шагая по улице, Углов головой не вертел. Есть «хвост» – не велика беда. Обрубить – минутное дело. И вряд ли розыск будет в открытую присматривать – знают, с кем дело имеют. Не на малолетку-первоходчика нарвались! Ведь отпустили, пусть и под расписку, но чего стоит эта филькина грамота? Чем она может грозить? Хуже тюрьмы не будет. Да и была бы реальная опасность – уже предупредил бы свой человек из райотдела. Он все знает – большой, высоко сидит, но крепко зацеплен, шутник этот. Без него и «жучка» в квартиру не поставят, побоится он, что имя всплывет в разговорах. А Углов в одиночку чалиться не будет – подвинуться «на скамейке» дело простое. И все же поглядывать надо – шнурок там завязать, в витрину глаза скосить… Нет, вроде чисто. Засветить квартиру Алены никак нельзя. Надежное логово, причем из последних. Конечно, если деньги есть, можно и без него какое-то время продержаться, только вот какое – Бог весть. Народ нынче жадный, трусливый. Будто не один у всех нас конец.