Очищение. Том.2. Душа
Шрифт:
Иерархия этих атомов предполагает примат духовности, — атом Духа «выше» атома Души, а душа, соответственно, «выше» Тела.
Эти три подсистемы мы отличаем друг от друга по «тонкости» (по степени нематериальности) их образующей субстанции, которая «утончается» по мере подъема от Тела к Душе и от Души к Духу. Атом Души в этой иерархии занимает промежуточное положение, являясь «синтезирующим» элементом в триаде Тела, Души и Духа. Внутри каждого из атомов плотность субстанции тоже уменьшается по мере «подъема». Атомы, именуемые Душа и Дух,
Реальность не может быть невещественной, если мы точны в выражениях. Латинское слово «реальность» и происходит от слова «вещь». Да и утверждение, что внутри «атомов», то есть «неделимых», «плотность субстанции уменьшается», стоило бы доказать. Но Гантимуров тут вынужден быть учителем, который перекрывает многие вопросы авторитетностью изложения. Думаю, потому, что всего лишь разворачивает исходное предположение: что если мир устроен от Бога, тогда лестница должна иметь не три, а множество ступеней восхождения. И действительно:
«Восточная мистическая традиция рассматривает человека, как единство уже семи качественно различных своих «атомов» или тел» (Там же, с. 52).
Мне очень любопытно это утверждение, что Восток говорил о множестве тел. Я все ищу источник, откуда берет начало это убеждение, и очень сожалею, что Гантимуров его не приводит. Впрочем, он ведь не так однозначен, и позволяет понять себя лишь условно говорящим об этих «атомах» как о телах.
Но если мы будем говорить о них как о неких ступенях, то их окажется даже не семь, а девять, потому что:
«…здесь число семь есть лишь практическое соглашение.
В действительности же этих подсистем девять. Они объединены в три самоорганизующиеся триады. Их, в соответствии с первой моделью, можно назвать: "Триада Духа", "Триада Души", "Триада тела".
Триады граничат одна с другой и «пересекаются», то есть, пограничные тела соседних триад «сливаются», — они совпадают, образуя общие тела, пограничные между Триадами. Можно сказать, что они представляют собой интерфейсные тела, через которые осуществляется взаимодействие между Триадами» (Там же).
Далее Гантимуров дает рисунок, на котором изображены семь «тел» в полном соответствии с теософской традицией и соответствующими западно-восточными названиями: Физическое, Эфирное, Астральное, Ментальное, Каузальное, Буддхическое, Атманическое. А потом они же, но с удвоенными Астральным и Каузальным телами. Всего девять.
В итоге Душа оказывается состоящей из Астрального, Ментального и Каузального тел. Иудаистически-индуистские объяснения, что это такое, которыми автор завершает эту главу, я, к сожалению, плохо понял, и опускаю.
Опускаю я и рассказ о том, чем отличается душа человека от души животной. Кратко это не перескажешь, тем более, что объяснения свободно берутся из всех возможных культур, философий и религий.
Честно скажу, это красиво. Но я бы назвал направление, которое развивает в мистике Евгений Гантимуров мистическим постмодернизмом. А постмодернизма я не понимаю ни в литературе, ни в философии. Уж очень он мудрен, хотя это может быть и признаком глубины…
Глава 5. Научное пограничье. Искаков
Возможно самое полное и грамотное описание мистико-научного понятия души было сделано Борисом Ивановичем Искаковым. Доктор экономических наук, профессор, окончивший Московский физико-технический институт, Искаков для меня является человеком, который показал действительно научные возможности изучения души.
Это, конечно, неверно, если посчитать, что я назвал Искакова основоположником этого научного направления. Нет, он пришел в эти исследования, когда они были уже в разгаре. Я сейчас говорю лишь о его работе «Жизнь параллельных миров» и о том, насколько она показательно представляет научный подход. Иными словами, это пример еще одного учебника современной мистики, хорошо строящей свои основания на личном опыте и переживаниях, выходящих за рамки научной картины мира, но сохраняющей все возможности качественного научного метода в своих исследованиях.
Собственно говоря, Искаков очаровал меня уже вот с этого заявления:
«…подлинную науку не устраивают обе слепые и фанатичные крайности. Нужна ясная доказательность, и научная, и духовная» (Искаков, т. 1, с. 21).
Обе крайности — это фанатизм ученых и фанатизм священников. О священниках Искаков говорит мало, а вот то, как болел Наукой, переживает до сих пор очень болезненно. Это его переживание было для меня вторым доводом в его пользу, потому что, осознанно или нет, но он применил при написании своей работы исходный прием культурно-исторической психологии: прежде чем излагать выводы или даже просто строить исследование, он подробно описал среду, в которой рождались его понятия о душе, и описал свой путь к обретению этих понятий. Это чрезвычайно важно, потому что теперь я могу и представлять его понятие о душе в достаточной полноте и судить, насколько оно чисто.
Это историческое введение в психологию предмета важно и тем. что дает читателям очень ясное и точное представление о том, как эта наука у нас развивалась. Точность же описания, насколько мне доступно судить, совершенная. Все было именно так и исторически и психологически. Поэтому я приведу некоторые из его исторических зарисовок, чтобы они не были утрачены и чтобы стал понятнее сам Искаков. Их много, и я вынужден пропустить самые ранние, и начну с той, где Борис Иванович рассказывает, как начались его первые исследования.
«С 1974 года, будучи уже доктором экономических наук и профессором, аттестованным в ВАК, я стал заведовать кафедрой статистики МИНХ (Московского института народного хозяйства) им. Г. В. Плеханова. <…>
Как-то я встретил заведующего кафедрой физики МИНХ ныне покойного профессора Чернетского А. В., с радостью узнал в нем одного из лекторов МФТИ, подошел к нему и напомнил о его курсе лекций по физике на физтехе, сообщил, что кандидатскую и докторскую диссертации я защитил по экономико-математическим и статистическим методам, а теперь стал заведующим кафедрой статистики МИНХ.