Очищение
Шрифт:
— Неевреи Голливуда привыкли всю жизнь быть людьми второго сорта в своём собственном мире, на работе, в мыслях и своих публичных высказываниях, — добавил Рэд Морхаус. — Для них власть жидов над их существованием кажется законом природы, непреложным фактом жизни. Любой, кто посмеет противостоять этой власти или проговорится в пьяном виде, даже такие величайшие звёзды как Макс Гарретт, которые иногда себе это позволяли, будет раздавлен. Но никому, кто вынужден жить под еврейским господством, оно не нравится, и никто, ежедневно сталкивающийся с евреями во плоти, не любит их как людей. В некотором смысле мы попытаемся показать звёздам и настоящим киноактёрам то же самое, что стремимся показать нашему собственному народу здесь, на Родине: сопротивление возможно, и врага можно одолеть.
— Что и привело нас к нашему собственному дебюту, — мрачно усмехнулся Рандалл. — Господа, я уверен, что все вы видели выдающиеся садистские и кровавые фильмы прошлого. «Хэллоуин». «Пятница, 13-ое». «Техасская резня бензопилой». «Выпускной вечер». «Чёрное Рождество». Теперь Добровольческая армия Северо-Запада добавит другую незабываемую дату в этот календарь ужасов Голливуда. Этот ужас побьёт к чёртовой матери все другие вечера ужасов и станет самым кровавым карнавалом из них всех.
Он мрачно сверкнул глазами, подался вперёд и прохрипел театральным шепотом: «Вечер Оскара!»
Весь мир — театр
Весь мир — театр,
Все люди в нём — актёры.
У них свои есть выходы, уходы,
И каждый не одну играет роль.
Потребовалось несколько недель, чтобы собрать весь личный состав, переместить добровольцев в область Лос-Анджелеса и разместить их в конспиративных домах и квартирах, с тщательно подобранным оружием, боеприпасами и снаряжением. Паскарелла и его взрывники расположили своё отдельное взрыво-техническое подразделение в снятом гараже на Сил Бич. Ежегодная церемония вручения премий Академии кинематографических искусств и наук — настоящее официальное название «Вечера Оскара» — традиционно проводится в конце февраля — начале марта. В этом году церемония вручения премий была запланирована на понедельник в начале марта, что оставляло добровольцам лишь несколько недель на подготовку и проведение атаки, иначе им пришлось бы ждать до следующего года.
Неоценимую помощь армии оказывал один из тайных агентов Третьего отдела Добрармии, который жил и работал в этом киномире, тихий и незаметный человек, который в тех редких случаях, когда была необходимость, представлялся как «Талантливый мистер Рипли». Это было тайное имя Барри Брюера, голливудского агента по поиску дарований, выбранное им самим как nom de guerre (на случай войны). («Агент по поиску талантов, талантливых, понимаете?» — объяснял он немногим, кто был посвящён в его тайну). Худощавый, средних лет, слегка бледный Брюер напоминал врача или бухгалтера, был коренным жителем «города показного блеска» с «киноплёнкой в крови» и никогда не работал и не помышлял о работе где-нибудь ещё. Он знал город, жителей и киноиндустрию как свои пять пальцев.
За свою жизнь Барри Брюер завязал знакомства в верхах и низах, которые он поставил на службу Добрармии, когда однажды вспыхнула его тлеющая ненависть к евреям и всему, что они сотворили, и он в один миг с космической ясностью осознал, что должен сделать. И тогда Брюер позвонил в детективное агентство в Ванкувере, что в Британской Колумбии, и попросил о встрече с частным детективом, к которому он уже обращался за справками и другими услугами, с человеком, который, по его мнению, придерживался политически некорректных взглядов. И он оказался прав в своей оценке. После длинной и запутанной цепочки событий Брюер в конце концов встретился с Уэйном Хиллом, а остальное, как говорится, уже дело прошлое.
Брюер имел связи на каждом уровне голливудского общества; он знал всех и вся, от охранника у ворот стоянки автомобилей в «Три Стар», до каждого независимого продюсера на контракте с киностудией «21-й век Фокс» и гримера на телевидении «Си-Би-Эс», и мог позвонить почти любому жителю города за исключением хозяев самых больших студий и звёзд или знаменитостей первой величины. Но за исключением нескольких людей в киноиндустрии, которые действительно были в курсе, никто никогда не считал Брюера человеком с большими связями.
Что касается Большого Голливуда, то Брюер, как гой, то есть нееврей, остался на заднем плане, но в одном отношении это было преимуществом, потому что позволяло ему не привлекать ничьего внимания к своей особе. Неевреи с его родом занятий считались такими мелкими игроками, что были почти невидимы. О Барри никто не распускал слухи, никакие папарацци его не преследовали, а репортеры газетёнок и журнальчиков киноиндустрии не домогались его внимания и не терзали вопросами. Не еврей и не гомосексуалист — какими стоющими сведениями он может обладать и поделиться? В результате он смог выполнить целый ряд сложных задач доставки и снабжения для Добрармии, включая размещение по всему городу всей группы самых лучших бойцов армии, даже не подняв ряби в этой выгребной яме.
Командным центром операции стала квартира-пентхаус в многоэтажном здании в Калвер-Сити. В последний февральский день в штабе группы было созвано стратегическое совещание под председательством лейтенантов Уэйна Хилла и Чарли Рандалла, на котором присутствовал «Талантливый мистер Рипли». Было решено, что имя Брюера должно храниться в строжайшей тайне, но так как он организовал базу непосредственной поддержки группы в Лос-Анджелесе, его было необходимо, по крайней мере, показать командованию группы. Они понятия не имели, как долго здесь пробудут, и каждый из них должен был иметь возможность в случае крайней необходимости связаться с мистером Рипли. Вспомогательная группа командного состава включала добровольца Джесси Локхарта по прозвищу «Кошкин Глаз» или «Кот», добровольца Ли Вошберна, интенданта лейтенанта Кристину Экстрем и добровольца Джимми Уинго.
— Это будет самая значительная массовая атака на сионистскую цель, которую до сих пор предпринимала Добровольческая армия Северо-Запада, — сказал Хилл. — Она также явится незабываемым посланием врагу и миру, посланием, которое Голливуд особенно способен понять. Помните знаменитую сцену в «Крёстном отце», где Большой Жид — кинопродюсер просыпается на рассвете в своём громадном особняке, в большой кровати с шёлковыми простынями, оглядывается и видит отрезанную голову своей скаковой лошади в миллион долларов, лежащую рядом с ним в кровавом месиве, и он кричит, кричит и кричит, пока изображение не исчезает? Именно такого результата мы добиваемся во всех смыслах этого слова.
— Я помню, что тот продюсер сдался и отдал Крёстному отцу всё, что тому хотелось, — сказала Кристина, сидевшая на диване. Она была одета в привычную блузку с длинными рукавами, чтобы скрыть шрамы от ран, нанесённых негроидами.
— Точно. А почему? — спросил Хилл. — Большой Жид сдался, потому что он внезапно понял, что столкнулся с людьми, для которых его власть, деньги, влияние и его личная злоба ничего не значат. Возможно, впервые в жизни Большой Жид имел дело с людьми, которые не боялись его и всей его власти, и которые не соглашались на меньшее, чем его полное согласие и подчинение. Это и есть весть, которую мы хотим послать не только Большим Жидам, правящим Голливудом, но и всему миру. Власти этого племени приходит конец. Наша «щекотка» [55] должна стать, так сказать, большой окровавленной головой лошади в кроватях всех этих жидов.
55
«Щекотка» — боевая операция Добрармии против федеральных сил ЗОГ — сионистского оккупационного правительства США, против сионистов и других врагов белых. — Прим. перев.