Одаренный: кадет
Шрифт:
— Не отвлекай!
Пистон заметно приободрился, кажется, только сейчас понял, какая ставка ушла на стол. Жизнь человека!
Раздали карты.
Мне пришла откровенная мелочь. Иосиф увидел это из-за спины и громко застонал, словно ему в спину вонзили нож.
— Иосиф, присядь пока в сторонке, — сквозь зубы процедил я.
Пистон, без проблем считав реакцию Иосифа, улыбнулся. Я же ушел в оборону, сделав лицо «кирпичом». Бульмяк тоже молчал, но короткий взгляд в мою сторону был полон недоумения. Здоровяк
Я отвел взгляд.
На самом деле весь этот спектакль был тщательно продуман — только вот знал об этом только я. Иосиф действительно расстроился, увидев мои карты. Но ведь игра только началась. Так что расстраиваться рано. Нужно играть.
— Обмен! — гундосо произнес Пистон, швыряя карту на стол.
Семерка «пики».
Я кинул в ответ, взял две карты. Бульмяк поддержал.
— Хожу, — произнес четвертый игрок — кто-то из третьего курса, тоже завсегдатай этого помещения.
Его я и выбрал первой жертвой.
Через один круг я уже точно знал, что у него на руках. Еще через один — заставил его скинуть «червового» короля. Бульмяк, этот простоватый здоровяк, неожиданно хорошо подыграл мне, и противник злобно прошипел:
— Я — пас!
И сбросил карты.
Настала пора хмуриться Пистону. Он пошел в контратаку и целью его стал Бульмяк. Пришлось поддержать здоровяка, не давая загрузить того.
Взяли прикуп, и он принес сюрпризы. Считав реакцию Бульмяка, я понял, что у него пошла руда — хорошая карта. Мне пришла средняя масть, Пистон закрылся — понять, что у него не представилось возможности.
Очередной круг позволил кое-что понять. У Пистона была пара и он держал ее, намереваясь сыграть в решающем раунде. Бульмяк держал валета и короля, желая таранной атакой загасить противника. Нет, так не получится.
Нужно аккуратней.
Я скинул десятку, взял туза.
А вот теперь пора!
Открылся Бульмяк. Но его карту перебил Пистон. Довольно хихикая, он побил его короля.
Но последнее слово было за мной.
— Игра окончена! — произнес я, покрывая пару Пистона тузом и поднимаясь с места.
Пистон ошарашено смотрел на свои карты, потом переводил взгляд на мои и вновь глазел на свои. В его голове подсчет карт был другим.
«Верно, — ухмыльнулся я. — Это я захотел, чтобы ты думал, что у меня другая карта».
— Нет! Не закончена! — внезапно прорычал Пистон, тоже поднимаясь с места.
Я обернулся.
— Ты забыл правила? — спросил я.
Потом повернулся ко всем собравшимся.
— Или вы придумали какие-то новые правила? — я вновь повернулся к Пистону. — Или ты отказываешься от своего обещания.
Это было страшнее всего — Пистон не мог отказаться от собственного слова, иначе его авторитету пришел бы конец. Но не только авторитету — слухи бы червем изъели бы репутацию всего его рода.
— Ты проиграл, Пистон, — с нажимом произнес я. — Имение, которое ты забрал у Иосифа Сертакова, теперь вновь принадлежит ему — я публично, при всех, дарю ему его.
Иосиф икнул от неожиданности.
— Я... — Пистон даже потерял дар речи.
Еще минуту назад он был обладателем родового поместья и возможным обладателем целой жизни (ее не обязательно было отбирать, можно было просто сделать из Иосифа самого настоящего раба), а теперь вдруг все пропало.
— Что за хрень?! — выкрикнул вдруг Крыса.
Он тоже не мог поверить, что его банда проиграла. Обида захлестнула с головой. Вновь дуэль — и вновь проигрыш.
Крыса подскочил с места, вытащил из кармана нож.
— Не совершай ошибку, — ледяным тоном произнес я, глядя на оружие.
Нож был коротким, самодельным, но заточенным хорошо. Вполне хватит одним движением перерезать артерию.
И вновь в глазах Крысы я увидел отблески того яростного огня, который предвещает приход Архитектора.
А потом...
Я даже не сразу понял что произошло. Что-то внутри меня колыхнулось, резонируя с неслышимым зовом, а перед глазами все поплыло. Но я не потерял сознание. Напротив, я пребывал в холодной сосредоточенности. Я вдруг стал словно сам себе чужим и все мои чувства сменились чужими ощущениям.
Ощущениям Архитектора...
Он отозвался во мне инфернальным рыком.
Кажется, этот рык прорвался и через мое горло, потому что я увидел как лица Пистона и его дружков начали вытягиваться в смеси удивления и ужаса.
По мышцам разлился огонь. В последний момент я успел перехватить волну, не давая ей уйти еще дальше, в разум.
Печать имеет трещину, — словно сквозь дымку подумал я. — И он проникает через эту трещину наружу. Слишком медленно, но он никуда не спешит. В конце концов он расширит этот проход, как росток дерева побеждает асфальт, проникая корнями даже в самые маленькие неровности и промежутки.
Я рванул к Крысе так быстро, что никто даже не успел понять, что произошло. Вот стою на месте — и уже держу Крысу за горло, оторвав его ноги от земли.
Крыса захрипел, выронил заточку. Глаза его выкатились, а лицо покраснело.
Я чувствовал, как наливаются стальной силой мои пальцы, как сжимают горло противнику.
И эти ощущения мне нравились.
Я позабыл про все и только упивался силой, взирая, как корчится в муках Крыса.
Еще мгновение — и я бы задушил его. Но на помощь пришел Бульмяк.
Схватив меня за руку, он с невероятным усилием разомкнул мои пальцы. Крыса выпал на землю и тяжело принялся хватать ртом воздух, словно рыба, выброшена на берег. А Бульмяк с удивлением посмотрел на меня. Не веря, что я обладал такой силой.