Одаренный: ученик

Волков Тим

— ...слухи, что экзамен перенесли... на сегодня. Это правда?

— Правда, — кивнул я, подкидывая монетку в воздух.

— Ты уже сдал? Или только собираешься идти? Не отвлекают? А то если... то я перезвоню...

— Уже вернулся.

В трубке воцарилось гнетущее молчание.

— Нам собирать вещи? — наконец, спросил Федор Иванович.

Голос его дрожал.

— Собирайте, — ответил я. — Но только не вещи.

— А что же? — насторожился отец.

— Праздничный стол собирайте! Сдал экзамен!

—

Что... как... Правда что ли? Ты серьезно? Не шутишь?

— Не шучу!

Отец победно закричал, да так, что я едва не оглох, пришлось отнимать трубку телефона от уха. Потом Федор Иванович, кажется, начал плакать.

— Сын...

— Батя, давай без эмоций. Все нормально.

— Да как же без эмоций? Ведь сдал! Сдал, сын! Ты сдал!

— Я знаю! — улыбнулся я.

Мне было тепло и приятно — мной еще никогда так искренне не восхищались.

— Молодец, сын! Я... я бал закачу!

— Чего? — удивился я. — Какой еще бал?

— Самый настоящий! А что? Разве это не повод? Вполне себе хороший повод!

— Поберег бы деньги, — осторожно сказал я.

— На такое дело не жалко. К тому же не так это и затратно — есть у меня пара знакомых, кто может с шампанским помочь, и прочими вещами. Да у меня и погребок полон, я оттуда возьму самый лучший виски. С закусками тоже придумаем. Оркестр небольшой закажем, есть на примете хорошие музыканты, скрипки, виолончели, все дела. Закачаешься!

— Бать, не надо бал... — мне было необычно, что в честь меня устраивают целый бал, даже как-то неловко.

Но отца уже было не остановить.

— Нет. Балу быть! Сын экзамен сдал. И это дело нужно отметить. Пусть Прутковский выкусит. И все завистники тоже выкусят. Я заметил, что тебя словно подменили после того эпизода у Шерер. В самом деле. Словно переменилось что-то у тебя в голове. Был оболтусом, а теперь за ум взялся. Да за тебя весь род Пушкиных должен поклоны в храме бить — не дал сгинуть! Устроим бал. И точка. Приглашу людей самых близких. Хотя, так и быть, отмечу плюс два к каждому пригласительному — пусть людей возьмут с собой хороших, глядишь, невесту тебе подыщем.

— Батя!

— Ну а что? Давно уже пора, все ветер в голове у тебя. Ладно, давай на завтра и запланируем все мероприятие.

— Как это завтра?! — удивился я. — У меня же учеба!

— Что же, у тебя и ночью учеба? Отучишься — и в родовое гнездышко. Я распоряжусь, чтобы машину подали, — отец сделал паузу, потом добавил: — Ладно, так уж и быть, друзей своих можешь захватить. Знаю, есть там у тебя банда. Сколько их? Пятеро? Давай, зови всех. Тоже небось давно на балу не были. Все, бывай. До завтра.

Мы попрощались. Я положил трубку, задумался. Бал? А почему, собственно, и нет? За эти дня я изрядно понервничал, побегал. И имею полное право отдохнуть. Тем более, что никогда на настоящем балу не был.

Друзья были созваны

быстро — в чате социально сети «Соловей» я отправил всем звуковое сообщение и все довольно живо отреагировали на эту новость. Я был весь в предвкушении.

* * *

В назначенную дату и время меня и моих друзей забрала машина отца. Поместье Пушкиных было уже видно издали — украшенное фонарями и гирляндами, оно производило впечатление. Уже на подъезде до слуха доносилась музыка. Небольшой оркестр разместили на улице, под кронами яблонь, устроив красивое место, ограненное цветами и венками.

У входа толпились гости, не спеша войти внутрь. Вечер был теплый, слуги раздавали шампанское и все приехавшие мило беседовали друг с другом, слушая прекрасные мелодии.

Мы подошли к дому. Встретил нас отец, долго обнимал меня, едва не задыхаясь от переизбытка чувств. Потом пожал руки остальным моим друзья, особо остановившись на Тамаре.

— Прекрасная у вас форма, — сказал он, глядя на крепкое тело девушки. — В смысле я имею ввиду тело. В том плане, что вы спортом занимаетесь...

Тамара и в самом деле выглядела красиво, одевшись на удивление не в брюки, а в пышное платье, которое, как оказалось, ей было весьма к лицу.

— Вы не подумайте, что я имею ввиду что-то такое фривольное... просто я комплимент хотел...

Сконфузившись окончательно, он умоляюще глянул на меня.

— Пройдемте в дом, — предложил я, спасая отца от позора.

Мы зашли. Отец остался снаружи, сославшись на то, что ему необходимо встретить оставшихся гостей.

— Пушкин, шикарная туса! — произнесла Катя.

— И в самом деле! — подтвердил Иосиф. — Предлагаю рассредоточится минут на пятнадцать, потом вновь тут собраться и доложить обстановку — кто кого видел, где есть выпивка и закуски.

На том и порешили.

Пир был организован отцом по высшему разряду. Я смотрел на стол с блюдами и не мог сосчитать их количества.

Подошла Марина, спросила:

— Чего изволите отведать, княжич?

— А что есть? — поинтересовавшись я, окончательно растерявшись.

Марина оглядела стол, начала перечислять. Слушая ее, я только и успевал сглатывать слюну, а живот мой требовательно урчал.

— Вот здесь имеются закуски. Трюфельный паштет, паштет из гусиной печенки, еще из грибов, диетический, из фасоли и моркови. Есть карпаччо с сыром пармезан, салатом руккола и томатами черри, вяленое мясо с грушей. Тут сыры твердые, мягкие, с плесенью и вяленые.

Мы перешли чуть вперед.

— Вон тут рыбный стол. Можно отведать севрюгу, запеченную с карамелизованным луком и грибами, судака в сметане с зеленью, осетрину с лимоном, подкопченную на дубовой щепе, горбушу слабого посола с укропом, биточки из палтуса, семгу заливную, скумбрию на березовом дыму.