Одержимость Ростовщика 2

Вульф Алина

— А в чём? Что не так? — бросает Рагнар, нависая надо мной. — Что хочешь? Скажи и всё получишь...

— Нельзя жениться без любви, а я не люблю тебя, — отвечаю и он замолкает. Застывает холодной стеной. — И ты меня не любишь. Мы слишком разные. Будем спорить, ссориться. Мы не сделаем друг другу счастливыми...

— Что за хуйню несёшь? — сбивает одной фразой и заставляет только больше убедиться в собственной правоте.

— Это не… бред. Ты даже не слушаешь меня.

— Слушаю, — скалится. — Херню несёшь, но слушаю каждое слово.

— Я говорю с

тобой серьёзно, а ты не воспринимаешь меня… — пытаюсь достучаться до него и понимаю… бесполезно. Он не станет слушать. Если вбил себе что-то в голову, то не отступится. — Просто давай закончим этот разговор и вернёмся к тому, что было? — выдыхаю. Уже осознаю, что бесполезно, но перестать пытаться не могу. Вдруг случится чудо? — Я верну долг отца и разойдёмся. Или будешь говорить, что вдруг полюбил меня?

— Не буду, — выдаёт мрачно. — Потому что, не знаю, что эта за хрень. Но я хочу тебя, мелкая. Рядом с собой хочу. Всегда. Всю жизнь. И после неё. Каждую долбанную секунду. Ты моя, Дженевьва, — на громкий рёв срывается. К полу придавливает. Всё его тело каменеет. Пугает. — Моя одержимость, блять. Моя женщина. И женой будешь.

— Не буду, — выпаливаю и бьюсь в защите, а он перехватывает.

Сковывает руки над головой и между ног устраивается. Берёт резко. Сразу.

— Я подожду. Добьюсь. Завоюю. Город зарою, а тебя не отдам. Никому.

2

2 месяца спустя

— Рагнар… Рагнар, не над… Пожалуйста, мммм... прекрати… — молю его, обнимая за шею, чтобы не свалиться. Не рухнуть обессиленным телом у мужских ног.

— Отказываешь мне? — усмехается, насаживая на пальцы, а взгляд внимательный. Сосредоточенный.

Рагнар пристально следит за мной. Жадно ловит каждым вдох и выдох. Упивается зрелищем и получает от этого собственное извращённое наслаждение.

— Нет, я не аахъ… — кусаю губы. — Просто не здесь. Только не з...ааааа... ах…

Прижатая спиной к большому зеркалу, висящему на стене, я сама двигала бёдрами. Глубже принимала в себе его движения. Хотя одна часть меня говорила, место неудачное и надо останавливаться. Прекращать разврат, пока не поймали.

— А какие проблемы? — склоняется и скользит грубыми поцелуями по шее. Ведёт вверх по подбородку и спускается к груди. Растёгивая пуговицы белоснежной блузки.

— Какие проблемы? Мы в примерочной магазина, — хочется закричать, но нельзя. — Это не прилично.

Иначе услышать, зайдут и увидят, чем мы занимаемся в приличном месте. Поэтому вместо крика, выходит отчаянный рык.

— А нехрен было цеплять на себя этот костюм молодой училки из порнухи и меня заводить.

Костюм молодой учительницы? Да я просто блузку с юбкой-карандаш примерила и ему показала, о чём уже жалею. Так и знала, что не следовало его с собой в магазин брать. Знала ведь, что нечто подобное произойдёт.

Но одежду к Университету следовало покупать уже срочно. До начала нового семестра оставалось три дня, а чёрной юбки и белой блузки для официальных мероприятий не было. По другому Рагнар меня не пускал, поэтому пришлось согласиться.

— Это… это просто рубашка и юбка,ммм… ах, — оправдывалась перед ним.

— Какого черта она такая короткая? — впился зубами в грудь.

В примерочной комнате и так не хватало воздуха, а теперь дышать стало в разы тяжелей. И сдерживать себя почти невозможно.

— Она т-только на пару сантиметров выше коле… ааах… Рагнар… Рагнар, пожалуйста, — шепотом молила его. — Я не могу… ах...

— А жопу нахрен обтягивать? — рычал и смотрел так… ревностно?

Стоп. Он ведь не может и правда меня ревновать? Не может же? Да и к кому? Я же рядом с ним постоянно.

— Это юбка-карандаш. У неё фасон такой.

— Нахуй этот твой фасон.

Спешно растёгивает ремень. Первое движение и он резко входит в меня. Закрывает рот рукой, которой ещё недавно ласкал. Я поерзала, кусая губы и в этот момент Рагнар спокойно приподнял меня. Будто я совсем ничего не весила.

Я стонала. Мычала в его руку, вновь прикусила губы, чувствуя, как его плоть снова и снова пронзает меня. Безжалостно пронизывает до упора. Дрожала. Содрагалась каждый раз, когда он резким движением входил максимально глубоко и, когда все тело пробило наслаждением, обмякла в объятиях хозяина, чувствуя, как он еще входит в меня. Натягивает на свой член, будто бы никак не может насытиться. А, перед самым концом, опускает на пол. Ставит на колени и кончает в рот, заставляя проглотить всё до последней капли.

— Теперь мы обязаны купить их, — говорю, чуть отдышавшись, прислонившись спиной к зеркалу и показываю на рваные места.

Не сдержавшись Рагнар всё же порвал в некоторых местах новую, ещё даже не купленную блузку. А ведь просила быть осторожным.

И как теперь на кассе это показывать, перед людьми? Я же со стыда на месте провалюсь.

— Купим. Бери, что выбрала и пошли.

А ему хоть бы хны. Поймают или нет, Рагнару плевать на постороннее мнение. Слушает только себя и свои хотелки.

Сытый. Довольный. Он вышел из примерочной совершенно спокойный. Не стыдясь ничего. Я вышла только через десять минут, после долгого пребывания у зеркала.

В отличие от Рагнара, я была потрепана в разы больше. Поправляла одежду, волосы. Прятала новые засосы под недавно купленной косметикой, с которой я почти не расставалась последние месяцы. Палач, будто зверь, оставлял свои метки на самых видных местах. Чтобы точно видели, что территория занята.

Я пыталась объяснить Рагнару. Несколько раз упрашивала прекратить это. Говорила, что мне ещё стыдно ходить с подобными следами перед прислугой и тем более охраной. Не привыкла я к такому. Но разве его переубедишь? Единственный выход из положения, который он мне предложил — это вовсе не выходить из дома.