Одержимость сталкера
Шрифт:
В момент смущения я начинаю прикрываться, но он поднимает мои руки, переплетая свои пальцы с моими.
— Никогда не прячься от меня, детка, — шепчут его губы напротив моих, прежде чем глубоко поцеловать меня, его язык чувственно переплетается с моим, погружаясь в мой рот и выходя из него в предвкушении того, что вскоре будут делать наши тела.
Его руки отпускают мои, чтобы скользнуть по моей коже, вниз по животу, к вершинке бедер, где он проводит пальцами между моих ног, постанывая от влаги, которую он там находит.
— Ты такая
Я просто киваю, когда он приподнимает бедра ближе ко мне и кладет мои руки на свою эрекцию.
— Если ты хочешь этого, Кайли, дай этому волю.
Я смотрю на огромную выпуклость на его брюках, а затем трясущимися пальцами начинаю расстегивать молнию. Он громко стонет, когда его тяжелая плоть высвобождается и шлепается мне на живот. Мои глаза расширяются от того, какой он твердый и в то же время мягкий, и я провожу пальцами по кончику, из которого сочится жидкость.
Не знаю, зачем я это делаю, но я набираю жидкость на кончик пальца, а затем подношу к губам, чтобы попробовать ее на вкус. Он соленый и сливочный одновременно.
Кажется, это выводит его из себя, потому что его глаза темнеют, и он рычит:
— Черт возьми, Кайли. Ты хоть понимаешь, что ты только что выпустила на волю? Правда, детка?
Он полностью стягивает с себя штаны, прежде чем опуститься на меня сверху, и толстая головка его члена упирается в отверстие моего центра. Одной рукой он удерживает себя, чтобы не навалиться на меня всем своим весом, а другой опускается между нами, направляя себя, когда он начинает очень медленно входить в меня.
— Лиам, — я не могу сдержать стон, который срывается с моих губ от давления.
Я ерзаю, пытаясь устроиться поудобнее, а он продолжает медленно продвигаться, пока не достигает барьера. Он продвинулся на несколько дюймов, но я вижу, как далеко ему еще предстоит зайти, и начинаю сомневаться, все ли ему влезет.
— Ш-ш-ш, все в порядке, детка.
Он гладит меня по щекам, по волосам, гладит, успокаивает. Я вижу на его лице неподдельную боль от моего недовольства, но к ней примешивается похоть от его желания.
— Будет немного больно, но потом я постараюсь, чтобы тебе стало легче. Я обещаю.
Он наклоняется, чтобы взять мой сосок в рот, эффективно отвлекая меня, хотя я все еще чувствую его давление между ног. Я начинаю расслабляться рядом с ним, ощущения, которые он вызывает у моей груди, распространяются вниз между ног покалываниями, которые пульсируют в такт пульсациям его твердости внутри меня.
Внезапно он стремительно входит в меня, и я не могу сдержать крик, когда острая боль пронзает меня насквозь. Его стон смешивается с моим криком, и мои пальцы впиваются в его плечи. Его тяжелое дыхание касается моих губ, когда он говорит мне:
— Прости, милая. Прости, что причинил тебе боль. Тебе нужно время, чтобы привыкнуть ко мне.
Его руки и шея напряжены от усилий не двигаться, он дает мне время привыкнуть.
— Боже, Кайли. Я больше не смогу сдерживаться, детка.
Я слегка приподнимаю бедра, пробуя движение, и чувствую, как его огромная эрекция скользит внутри меня, посылая волну ощущений по стенкам моего влагалища.
— О, — стону я от удивления.
Он стонет, как человек, которого пытают, а затем его рот обрушивается на мой.
— Не могу, черт возьми, этого сделать, — шепчет он мне в губы. — Надо двигаться, детка. Эта штука сжимает меня слишком крепко.
— Сделай это, — я разрешаю ему, и это все, что ему нужно.
Он немного выходит из меня, а затем погружается обратно, снова издавая стоны. Боже, его стоны удовольствия чертовски сексуальны, и я не могу удержаться, чтобы не застонать в ответ.
Он продолжает входить и выходить, с каждым разом увеличивая свою твердость, пока, наконец, полностью не входит и не выходит из меня, его глаза дико смотрят на меня сверху вниз. Он набирает скорость, его толчки становятся быстрее и жестче, и я чувствую, как его твердый стержень ударяется об это восхитительное местечко внутри меня.
Я обхватываю его ногами за талию, и тогда он заключает меня в объятия, наклоняясь так, чтобы его толстая эрекция не только касалась того места глубоко внутри меня, но и терлась всей своей длиной о тот маленький бугорок снаружи, который он лизал и посасывал ранее.
— Да, — шипит он, когда я обвиваю руками его шею. — Держись за меня, детка. Я тебя понял. Я тебя понял. Ты моя, не так ли, милая?
Он говорит сквозь стиснутые зубы, его дыхание хрипит мне в ухо, и это давление нарастает внутри меня.
— Моя, — рычит он, пристально глядя мне в глаза, так пристально, что я не думаю, что смогу это вынести.
Его глаза горят желанием обладать, и, боже, меня заводит видеть это.
— Ты, черт возьми, моя, Кайли. Только моя, — говорит он мне, продолжая предъявлять на меня права. — Скажи, что ты моя, — приказывают мне его глаза с необузданным отчаянием, словно он умрет, если я не подтвержу это.
— Твоя, — выдыхаю я.
— Чертовски права, детка, — его глаза светятся победой. — Я единственный, кто когда-либо будет внутри тебя вот так. Ты понимаешь меня? Никто другой никогда не овладеет тобой вот так.
Я киваю, соглашаясь с ним, да, да, только с ним. Только с ним. Внутреннюю часть моей киски покалывает там, где он ее поглаживает, и я задыхаюсь, тянусь к чему-то.
— Лиам, — умоляю я, царапая его спину, хотя не совсем уверена, о чем я прошу.
— Да, малыш. Ты произносишь мое имя, когда кончаешь. Кричи это для меня.