Одержимость
Шрифт:
— Шаришь? — услышала она за спиной. Рука дрогнула, кассета выпала на пол. Минкс вошла в квартиру неслышно — и вот она уже здесь. Стоит подбоченившись и смотрит на нее.
— Скучно стало, — попыталась оправдаться Амрита. Подумалось — как все глупо получилось.
Минкс обняла ее.
— Все в порядке. Не бойся. Это же твой дом. Ну же… хватит дрожать. Я не собираюсь мучить тебя. Я тебя люблю…
Амрита послушно положила голову ей на грудь, так они стояли какое-то время, покачиваясь взад и вперед.
Потом Минкс повела ее в гостиную. Там
— Voila! Вот тебе подружка. Я решила, тебе понравится…
Кошка выглядела восхитительно. Амрита не удержалась, погладила ее. Потом взяла на руки и села, укачивая, на диван. Минкс сунула что-то в миксер и принялась готовить. Из-за гудения они не услышали звонка. Звонок становился все настойчивей.
— Я возьму. — Минкс подошла к телефону. Амрита продолжала гладить кошку. Минкс говорила тихим голосом. Разговор велся на хинди, сдобренном немыслимым сленгом. Какая-то сделка, какие-то деньги…
— Ни за что! Чушь! Мы согласия не давали… Мне-то какая разница? Нет, это уже никуда не годится! Кто заплатит неустойку?
Она бросила трубку и вскоре вошла в гостиную с двумя высокими бокалами.
— С новосельем! — Она подала Амрите клубничный дайкири со льдом, украшенный китайской розой. Та с жадностью выпила, у нее в животе давно бурчало от голода. Кошка довольно мурлыкала. Вид у Минкс был озабоченный. Она тянула коктейль, поигрывала цветком. Потом встала и пошла в свою комнату. Снова стала с кем-то говорить. Тихий голос едва доносился до гостиной. Амрита сидела и гладила кошку, прижимала ее мягкое теплое тельце к щекам.
Минкс вернулась явно повеселевшей.
— Слава богу, все устроилось. — Она села и с облегчением закурила.
Амрита почти допила свой бокал и вдруг почувствовала головокружение. Голова стала пустой и легкой.
— Что ты добавила туда?
Кошка соскочила с колен и отправилась греться в квадрат, образованный нежными лучами солнца, которые пробивались сквозь шторы.
Минкс подошла к ней и потянула с дивана.
— Не будем упускать момент. — Она властно повлекла Амриту к круглому столу. Быстрым движением сорвала сарафан. Амрита стояла, покачиваясь, и покорно ждала, что будет дальше. Минкс уложила ее на стол, цветы захрустели под ее спиной.
— Что… что ты делаешь?
— Поклоняюсь твоей божественной красоте, — пробормотала Минкс, собрала охапку цветов и осыпала ими ее обнаженные руки и ноги. — Ты… ты просто чудо! — Она прикрыла лицо Амриты ее густыми волосами и побежала в свою спальню. — Погоди, лежи так! Я сейчас!
В голове все плыло. Амрита лежала на цветах, вяло гадая, что придумала подруга на этот раз.
Та вернулась через несколько секунд с портативной видеокамерой.
— Люблю я эти современные прибамбасы. А ты?
На камере зажглась красная лампочка.
Как только Амрита сообразила, что происходит, она стремительно села, прикрыв рукой груди и лобок.
— Вот дура! — воскликнула Минкс. — Ты все испортила! Теперь придется все снимать заново. Лежи как лежала. Поиграй… с цветами, фруктами… Непонятно, что ли? Ну… давай!
Амрита была слишком одурманена, чтобы вообще что-то делать… Что Минкс подлила в коктейль?.. Она легла на спину, уставилась в потолок и стала ждать, пока Минкс натешится.
Но оказалось, что это только начало. Минкс ходила вокруг стола, снимала с разных углов, попутно давая указания, что делать. В какой-то момент она вдруг опустила камеру.
— Все. Хватит. Играть ты не хочешь. Окей, нет так нет! Значит, в другой раз.
Амрита села на столе. Голова кружилась. К ней подошла кошка и начала ластиться. Минкс пристально наблюдала за ними обеими.
— Потрясающе! Только мне позволено видеть тебя такой! Больше никому на свете.
Амрита сгорала от стыда. Она попыталась соскользнуть со стола, уйти в свою комнату. Но Минкс грубо толкнула ее обратно.
— Назад! Пойдешь, когда разрешу.
Амрита почувствовала жгучую боль от сильного шлепка по бедру. Она села, поджав под себя ноги, и продолжила гладить кошку.
— Если бы Каран и все эти… если бы они только могли…
Минкс торжествующе улыбнулась.
— Только у них ничего не получится. Это все мое. И останется моим навсегда!
— Я хочу… в туалет. Пожалуйста, отпусти меня.
— Нет, — отрезала Минкс. — Пойдешь, когда разрешу. Ты моя рабыня. Я тобой еще не налюбовалась.
Она подошла и медленно стала водить розой по телу Амриты. С каждым дюймом ее дыхание становилось все более прерывистым.
Кошка принялась пронзительно и безостановочно мяукать.
— Голодная, — пролепетала Амрита. — Я только дам ей молока и вернусь…
— Заткнись и лежи! — рявкнула Минкс и резким движением руки отшвырнула кошку со стола.
Она приказала Амрите изогнуться. Потом снова взялась за камеру и начала снимать, теперь с близкого расстояния, медленно, дюйм за дюймом.
— Я хочу запомнить тебя всю. Каждую частичку, каждую пору и каждый волосок на твоем теле, — в самозабвении бормотала она, пока камера запечатлевала тело Амриты в мельчайших подробностях.
Голод, напряжение и жара окончательно лишили Амриту сил. Она только и могла что держать глаза открытыми, пока Минкс колдовала над ней, приближая и удаляя изображение зумом. Раскладывая и украшая ее цветами в разных положениях. Фотографируя каждый лепесток.
Через несколько минут, которые Амрите показались часом, Минкс вдруг убежала в ванную. Прошло некоторое время, прежде чем девушка осмелилась слезть со стола. Проходя мимо ванной комнаты, она увидела, что дверь приоткрыта. Замирая от собственной храбрости, заглянула внутрь. Минкс стояла в ванне. Перед ней, на маленьком экране, прокручивались только что снятые кадры. Она раз за разом повторяла некоторые из них, потом ложилась на дно, закрывала глаза и предавалась своим фантазиям. Ее рука ритмично двигалась между ног. И она повторяла имя Амриты…