Одержимость
Шрифт:
– Откуда ты знаешь?
Пожав плечами, Мейсон затащил сестру в кафетерий, повел между столиками.
– Она делала это и раньше. Помнишь, мы отправились на неделю в Хилтон-Хед, а мама осталась дома, сослалась на болезнь? Она и тогда ездила к нему на свидание. Я нашел в ее сумке автобусные билеты, на эти поездки и на другие.
– Ты рылся в ее сумке?
– Именно так. – Мейсон и бровью не повел. – Две колы, пожалуйста, – с улыбкой попросил он официантку. – Еще я осматривал ее комнату и знаю, что она переписывается с ним. Он шлет ей письма на абонентский ящик.
– Обыскивать комнату – это уже
– Она слишком покладиста и зависима. Он всегда ею помыкал. Что-то вроде эмоционального насилия.
– Откуда ты набрался таких терминов?
– Я же сказал, что много читаю. Он психопат, Наоми, это же яснее ясного. Психопат, да еще и со склонностью к нарциссизму. Вот почему он каждую пару лет дает копам новое имя и место. Открывает очередную жертву. Это позволяет ему быть в центре внимания. Он лгун, и он все время манипулирует мамой. Он изводит ее только потому, что в состоянии это сделать. Помнишь, как она чуть не отправилась на тот свет из-за передозировки?
– И что?
– Это он уговорил ее пообщаться с Вэнсом, дать ему новые материалы. Не знаю, как он сумел тогда с ней связаться, но факт остается фактом. Мама поговорила с писателем, а потом, когда вышла книжка, не смогла справиться с чувством вины.
– Стало быть, он знает, где мы.
– Насчет точного адреса не уверен, но наверняка ему известно, что мы в Нью-Йорке. – Мейсон пожал плечами. – Да ему на нас плевать. Мама – вот его жертва.
– Ты для него всегда много значил.
– Я бы не сказал. Или ты думаешь, я был в восторге от всех этих походов в парикмахерскую? А уж бейсбол… стоило мне начать играть, и я всегда чувствовал на себе его взгляд. Не дай бог промахнуться! Так и слышу его едкий комментарий: «Вырастили девчонку!»
– Но…
– Он следил, как бы во мне не проявилась «кровь Карсонов». Так он это именовал. Когда мне исполнилось восемь, он заявил, что выбьет из меня гомосека, если вдруг заметит что-то подобное.
Она в ужасе схватила Мейсона за руку.
– Ты ничего мне об этом не говорил.
– Подобные вещи редко пересказывают сестре. Во всяком случае, когда тебе восемь. Я боялся его до ужаса. Да и ты тоже. Самое интересное, что тогда это казалось нам совершенно естественным.
– Верно, – выдохнула она. – В каком расположении духа он будет? В хорошем или плохом? Все крутилось вокруг него, вокруг его настроений. Я смогла уяснить это на сеансах у психотерапевта. Но я не знала, что и ты чувствовал нечто подобное.
– Общий дом, общий отец.
– Я думала… мне казалось, с тобой все по-другому, ведь он так хотел сына. Именно сына, а не дочь.
– Он хотел уменьшенную копию себя, а я ею не был.
– Прости, – пробормотала Наоми.
– За что?
– Я завидовала тебе. Считала, что он любит меня гораздо меньше. Ужасно думать сейчас об этом, ведь он, как ни крути…
– Психопат, сексуальный садист, серийный убийца.
От каждого слова Наоми морщилась как от удара.
– Это так, Наоми. И в то же время он наш отец. Так что забудь о прошлом. Думаю, я тоже слегка завидовал, поскольку тебе он, в отличие от меня, позволял быть самой собой. Ты была в ведении мамы, а мной он занимался лично. Как бы то ни было, но мама пообщалась
Они сидели, наклонившись друг к другу через столик, крепко держась за руки.
– Зачем это ему?
– Как зачем? Слава, внимание. Его ставят в один ряд с Банди, Дамером, Рамирезом. Серийные убийцы, Наоми. На таких всегда обращено внимание.
– Да кому оно нужно, это внимание? Зачем они сняли фильм о нем? И почему людям хочется на это смотреть?
– Это фильм не столько о нем, сколько о тебе, – Мейсон еще крепче сжал ее руку. – Взгляни хотя бы на название. Много ли ты знаешь одиннадцатилетних девочек, которым удалось остановить серийного убийцу?
– Но я не хочу…
– В самом деле? Он бы убил Эшли, если бы ты не помогла ей сбежать.
Наоми прикоснулась к кулону, который Эшли подарила ей на вершине мира. Задумчиво кивнула.
– Ты прав. Покончив с ней, он бы отправился на охоту за другой. И неизвестно еще, скольких бы он убил.
– Я слегка похож на него внешне.
– Вовсе нет! Глаза такого же цвета, вот и все.
– Не только. Есть и другие сходства.
– Ты не такой, как он.
– Нет, я не такой. – Решимость, с какой он произнес эти слова, отразилась в его ясных глазах. – И никогда не буду. И ты не будь как мама. Не позволяй ему управлять собой. Он все время пытался манипулировать нами. Метод кнута и пряника. Тебя натаскивают, заставляют поступать так, как это хочется им, а не тебе.
Наоми понимала, о чем он. И все же…
– Он никогда не бил нас.
– Зато отбирал. Пообещает что-нибудь, а потом, если мы хоть в чем-то провинимся, наложит запрет – на вещь или на развлечение. Потом вдруг объявится с подарками. Помнишь? Мне привезет набор для баскетбола, а тебе – дорогущую куклу. Мне – новую игру, а тебе медальон. Все в этом духе. Но если окажется, что мы хоть в чем-то не соответствуем его требованиям, заберет подарки обратно. Или запретит что-нибудь – поход в кино, вечеринку у друзей.
– Помню, он как-то сказал, что мы пойдем в парк аттракционов. Мы были в таком восторге. Потом ему не понравилось, как я прибралась у себя в комнате, и он заявил, что мы никуда не идем, раз я не умею ценить свою собственность. Ты тогда ужасно на меня злился.
– Мне было семь, и я не понимал, что дело-то вовсе не в тебе. Он не хотел, чтобы я это понял. Может, мы и дерзили порой маме, если его не было рядом, – знали, что она не расскажет. Но ему мы никогда не решались возражать. Мы полностью зависели от его настроения, и его такое положение дел вполне устраивало.
После того случая, вспомнила Наоми, в комнате у нее всегда царил порядок. Да, именно так ее и тренировали.
– Что ты такого читаешь, чтобы разбираться в подобных вещах? – спросила она у Мейсона.
– Массу книжек по психиатрии и психологии. Это в библиотеке. В Интернете тоже полно материалов. Я намерен учиться на психиатра.
Наоми слегка усмехнулась – как-никак она была старше на целых два года.
– Я-то думала, ты собираешься стать профессиональным баскетболистом.
– Это то, что хотят слышать от меня Сет, Гарри и мама. Мне нравится баскетбол. Я готов швырять мяч день и ночь, лишь бы это помогло мне поступить в Гарвард.