Одержимость
Шрифт:
– Гарвард? Ты серьезно?
– Стипендий у них нет, но есть что-то вроде программ поощрения. Я намерен поступить в Гарвард, чтобы изучать там медицину. Не исключено, что с их дипломом мне удастся устроиться в ФБР. Я мог бы заняться там поведенческим анализом.
– Господи, Мейсон, тебе всего четырнадцать.
– Тебе было одиннадцать, когда ты спасла чужую жизнь. – Он взглянул на нее своими ясными карими глазами. – Я никогда не буду таким, как он. Я хочу стать тем, кто будет ловить тех, как он. Ты сумела
– Это значит, ты никогда не оставишь прошлое позади.
– Если оставить что-то позади, оно всегда будет смотреть тебе в спину. Пусть уж лучше находится перед глазами – так оно никогда не застанет меня врасплох.
Ей стало не по себе от слов Мейсона, не по себе от его безупречной логики. В конце концов, речь шла о ее младшем братишке, порой невыносимом, неизменно добродушном и страстном любителе всевозможных комиксов.
Оказывается, он умел не только мечтать, но и ставить цели – причем весьма честолюбивые.
Он шпионил за их матерью. Признаться, Наоми тоже наблюдала за ней исподтишка. Жить под одной крышей со Сьюзан значило вести себя так, будто ты постоянно носишь что-то хрупкое – один неловкий шаг, и вот оно уже упало, разбилось вдребезги.
Теперь уже она могла признаться – и себе, и Мейсону, – что глубоко разочарована их матерью. Тратить столько сил на то, чтобы создать жизнь, пропитанную хитростями и обманом! И все из-за мужчины, который, не стесняясь, губил чужие жизни.
Неужели ею двигало чувство любви?
Если так, Наоми прекрасно без него обойдется.
Она не собиралась отказываться от секса, ведь что бы там ни говорилось в фильмах и книжках, отношения двух взрослых людей не заканчивались прогулкой под ручку. Оставалось лишь решить, как лучше все устроить. Поговорить о противозачаточных с матерью? Немыслимо. Сет и Гарри тоже отпадали. Как бы тепло ни относилась к ним Наоми, подобные темы были для нее табу.
Что ж, она расспросит своего доктора. Так что сексом она займется уже подготовленной.
Может, Мейсон и прав: попытаешься оставить прошлое позади, и оно в любой момент может устремиться по следу. Как это было сегодня в кинотеатре.
Тогда она решила отложить все в сторонку. Мысль о том, чтобы держать случившееся прямо перед собой, тоже не привлекала – слишком уж велик риск споткнуться о него. Так что решение отложить в сторону было своего рода компромиссом.
Пока же ее мать каждое утро выбиралась из постели, одевалась и шла на работу. Наоми была поглощена уроками и газетой, а также мыслями о том, с кем из парней стоит заняться сексом, когда она созреет для такого шага.
И все же она не забыла поговорить с дядей об этом ужасном фильме.
– Через несколько недель он выйдет в прокат.
– Я знаю, детка. Мы с Гарри планировали рассказать обо всем тебе и Мейсону.
– А с мамой ты не хочешь поговорить?
– Конечно, поговорю, хоть и без особого желания: как бы она снова не сорвалась. С другой стороны, вы давно живете в Нью-Йорке. Та часть вашей жизни осталась в прошлом.
– Только не для нее. Тебе стоит поговорить с Мейсоном.
– Зачем?
– Это уж он сам тебе объяснит.
Наоми не знала, что именно ее дядя сказал Сьюзан, но через пару дней та вынырнула из темноты.
Она даже отправилась с Наоми покупать той платье для школьного бала. И – редкая вещь – настояла на том, чтобы они вместе провели этот день.
– На тебе все хорошо смотрится, детка, ты такая тоненькая и высокая. Но почему бы тебе не купить что-нибудь поярче?
Наоми крутилась перед зеркалом, придирчиво разглядывая короткое черное платье с квадратным вырезом декольте.
– Я буду не столько танцевать, сколько фотографировать. Лучше делать это в черном, чем в розовом.
– А как же насчет свидания? – покачала головой Сьюзан. – Почему ты не встречаешься больше с тем симпатичным парнем? Марк, так ведь его зовут?
– А-а, – протянула Наоми. Марку не понравилось, как мало она ему позволила, но мать ее была не из тех, с кем можно прямо поговорить об этом.
– Марк хороший парень, но я не хочу идти на бал с парнем.
– Когда я была в твоем возрасте, мы только и думали, что о таком свидании. Похоже, ты рассудительней меня. Но мне очень нравится розовое платье, вон то – с блестками на юбке.
– Не уверена, что искрящееся и розовое – это для меня.
– Каждая девушка заслуживает розового платья. Хочешь купить черное, пожалуйста. Господи, до чего ж ты взрослая, даже дух захватывает. Но и розовое мы тоже купим.
– Мама, не можем же мы взять оба.
– Конечно, можем. На бал наденешь черное, раз уж ты все равно фотографируешь. А розовое прибережешь для особого случая. Я нечасто дарила вам с Мейсоном что-то особое.
– Ну что ты!
– Не так часто, как хотелось бы. Но я намерена исправиться. Мы купим оба платья, а потом пообедаем в каком-нибудь хорошем ресторане. Отдохнем и отправимся подыскивать тебе аксессуары.
Наоми ощутила прилив счастья от того, что видит искорку – не на платье, а в глазах у мамы.
– Фотоаппарат – вот мой аксессуар.
– Только не в этот раз. Мы подыщем тебе туфли, сумочку и серьги. Я знаю, ты хотела отправиться по магазинам с подружками…
– Мама, я рада, что пошла за покупками с тобой.
– Как же быстро все пролетело, я лишь теперь это поняла. Казалось, время тянется так медленно, а порой и вовсе стоит на месте. Я и не заметила, как ты выросла. Жаль, что я совсем в этом не участвовала.