Одержимые сердца
Шрифт:
– У тебя траур? – пошутила я, медленно направляясь к Седрику.
– Как ты догадлива, – ответил он, не оборачиваясь.
Его шутка показалась мне нисколько не смешной, но я решила продолжить эту игру.
– По кому?
Он промолчал.
Я подошла к нему и с усмешкой взглянула в его лицо.
Седрик словно не замечал меня, продолжал молчать и смотреть в окно.
– Твоя мать очень огорчена твоим отсутствием, – сказала я, не испытывая ни капли неловкости от его холодности в мою сторону.
Он ничего не сказал.
– Седрик,
Кажется, мой жест немного разозлил его, потому что его взгляд, устремленный на меня, выражал именно злость. Хмурые брови, строгое лицо, угрюмость. Он так красив, этот вампир, этот отшельник. И он до сих пор один. Он ни в кого не влюблен. Свободен. Но в то же время, он словно отрешился от всего, что связано с чувствами. Один холод.
– Я не звал тебя, Мария, и развлекать не намерен, – тихим, но просто ледяным тоном сказал Седрик.
Он никогда не испытывал ко мне дружеских чувств. Как и я к нему. Я просто решила немного поиграть, но поняла, что в этот раз натолкнулась на непробиваемую скалу.
– Меня не нужно развлекать. Я всегда сама нахожу для себя развлечения, – сладко улыбнулась я.
– Занимаясь непотребством со смертными?
У меня перехватило дыхание. Откуда он узнал?
– Успокойся. Это твое дело. – Седрик усмехнулся, словно увидел на моем лице отражение ужаса потери моей сокровенной тайны. Да и еще в такой близи от родительских ушей.
– Откуда ты… – прошептала я, отступая от него на шаг.
Теперь я поняла, что играть с ним было провальной затеей. Он словно жалил мою душу своими словами, как оса жалит мягкую человеческую плоть.
– Ты неосторожна. Маркус видел тебя.
– М-Маркус?
От этой новости мне стало жутко.
Мой зять видел меня. Со смертным. Он мог рассказать Маришке. А та, непременно, поспешит поделиться этой «волшебной» для нее новостью с нашими родителями. О, нет. Нет!
– Но он рассказал только мне. Поэтому твоя тайна в полной сохранности, – тихо сказал Седрик, словно утешая меня.
– Да, ты умеешь хранить тайны, как никто другой, – с улыбкой прошептала я. – Но не тебе меня осуждать.
– Ты права. И я не осуждаю тебя. – Седрик отвернул от меня лицо и вновь уставился в окно. И я поняла, что на этом наш разговор окончен.
– Твоя мама расстроена, Седрик. Ты должен пойти со мной. – Я направилась к двери, не удосуживаясь уговаривать его.
– Им не скучно, поверь. – Послышался холодный ответ.
– Как пожелаешь. – Я саркастически усмехнулась и вышла из комнаты.
Шагая обратно в зал, я чувствовала себя ужасно. Ужасно грязной.
Почему Седрик Морган всегда так благороден? Холоден. Всегда так… Чист? Неужели он не делал ничего предосудительного? Ни разу в жизни? Почти за три столетия? Трудно в это поверить, но, кажется, так оно и есть. И поэтому его нравственная чистота смущала меня. Угнетала. Рядом с ним я чувствовала себя покрытой свежей, ужасно пахнущей грязью, что пропитала мою
«Что за сопли, Мария?» – сказала я самой себе, чтобы избавиться от этого угнетения.
Я привыкла плевать на все и на всех. Но иногда мой разум подводил меня, и тогда чувство отвращения к моей грязной душе преследовало меня, терзало. И в этот момент мне казалось, что, даже просто находясь рядом с Мишей, я совершаю святотатство.
Входя в зал, который я покинула всего три минуты назад, я заставила себя вновь расправить плечи, гордо поднять голову и с улыбкой подойти к Морганам-старшим. Черт, я ведь обещала им вернуться с Седриком. Ну что ж. Я старалась.
– Я не удивлена. Не принимай это близко к сердцу, милая, – с улыбкой сказала мне леди Морган.
Но я видела, какое жестокое разочарование отразилось на ее прекрасном лице, когда она увидела меня. Без Седрика.
– Ну что вы, миссис Морган. Зато я подышала воздухом затворничества, – спокойным тоном ответила я, усаживаясь в рядом стоящее, уже свободное, кресло. Мистер Морган куда-то отлучился. – К тому же ваш сын выглядел таким умиротворенным, что не хотелось отрывать его от эйфории.
– Умиротворенным? Седрик? – с недоверием в голосе тихо переспросила миссис Морган.
– Мне так показалось. – Я пожала плечами и закинула ногу на ногу. – Миша сказала мне, что в следующем году вы планируете подыскать новое место обитания?
– Да, но мы не уверены, хотим ли переезжать. Но, я склоняюсь к мысли, что это будет Исландия. Тихое, спокойное место. Не так много раздолья для охоты, но мы готовы потерпеть это неудобство.
– Вам следует пожить в Торонто. Поверьте, там просто рай, – посоветовала я. Но, вспомнив о том, что могу быть замеченной с любовниками-смертными, добавила. – Хотя, вы правы: Исландия – то, что нужно. Прекрасные пейзажи для съемок. Я думаю нанять одну исландку в роли модели… Должно получиться очень интересно.
– Не сомневаюсь, – с улыбкой сказала леди Морган. – Думаю, скоро мы снова увидим эти фотографии в лучших глянцевых журналах.
– Глянец – это не то… Я предпочитаю эстетику. Может, в ближайшем будущем. – Я задумчиво погладила пальцами свой подбородок, уже видя в воображении свою собственную выставку в лучших галереях мира. Но, увы, в настоящем я застряла на ступени глянца. Но это ненадолго. Обещаю. Пора совершенствовать свои способности и направлять их в по-настоящему достойное фотографа русло, например, репортажную фотографию. Хм, займусь этим сразу после съемок той странно-красивой исландки, волосы и брови которой настолько белоснежны, что заставили восхититься даже меня. Я окружу ее холодными пейзажами и ледяной красотой, чтобы подчеркнуть ее собственную. А главное, она – совсем не модель, а всего-навсего медсестра в госпитале своей крохотной деревушки на западе острова. Она будет лучшим, что я когда-либо делала. А потом я убью ее. Ее кровь интригует меня. Кажется, ветер Исландии сосредоточен в ее венах…