Одержимый плейбой
Шрифт:
Слезы снова жгут глаза, когда я прохожу мимо подсобки. Нашей подсобки.
Мне действительно нужно убраться отсюда к черту на некоторое время. Добираюсь до своего стола и отправляю сообщение Хизер, спрашивая, не может ли она встретиться со мной за ланчем.
Глава 35
Куинн
Прошло два дня, и я не могу перестать думать о Дэйконе. Я скучаю
Никто из нас не предпринял попытки связаться, и его не было в офисе. Я понятия не имею, ходил ли он в бар с Декстером или нет. Убеждаю себя, что мне все равно, но это не так.
Лучше буду думать об учебе и об отце. Единственное, я рада, что послушала Тейт по поводу того, что нужно время, чтобы все обдумать. Я еще не решила, что делать с работой. Я бы с удовольствием уволилась, если бы мы с папой могли себе это позволить. Появилось бы свободное время, чтобы побыть с ним дома и позаниматься.
Из-за этого еще больше ненавижу Декера за то, что он так хорошо мне платит. Теперь я завишу от него. Счета за квартиру и папино медицинское обслуживание сами себя не оплатят. Однако я знаю, что в «Хантер Групп» меня никогда не воспримут всерьез. Я всегда буду девушкой, которая переспала с Дэйконом Коллинзом в подсобке и получила должность, или девушкой, которая лучше всех приносила кофе Декеру.
Даже если это неправда, восприятие всегда превосходит реальность. Как только люди узнают, что мы с Дэйконом были вместе, в офисе только об этом и будут говорить. Можно перевестись в Даллас, но тогда придется перевезти папу через всю страну. Ни за что на свете он на это не пойдет. Он уроженец Чикаго по рождению и воспитанию.
Грудь сильно сжимается при мысли о Дэйконе, и я вздыхаю.
Папа смотрит на меня.
— В чем дело, малышка?
Я ничего не говорила ему о Дэйконе. Независимо от того, насколько я зла, не могу заставить себя сказать о нем что-нибудь плохое. Однако у меня не получится продолжать это вечно. Папа способен прочесть меня лучше, чем кто-либо другой.
Дохожу примерно до середины рассказа и замолкаю, больше не желая думать обо всем. Это слишком больно.
Мой папа хихикает.
Я сердито смотрю на него.
— Что тут смешного? — Разве он не видит, что мне больно и я в сомнениях? Моя чертова жизнь на перепутье, и я понятия не имею, что мне следует делать.
— Я не смеюсь над тобой. Я просто помню это чувство.
— Хм?
— Влюбленность.
Я закатываю глаза.
— Я не влюблена.
— Да-да. — он снова посмеивается.
Мое лицо вспыхивает, но в глубине души я понимаю, что папа прав. Я действительно люблю Дэйкона, и именно поэтому мне так чертовски больно.
У папы такой отстраненный взгляд, будто он заново переживает прошлое.
— Когда я встретил твою маму, она была самой красивой
Я улыбаюсь.
Он никогда не говорит о моей маме… о том, что было раньше.
— Я совершил много ошибок. Но, Боже, как же я любил ее и хотел бы быть тем мужчиной, которым она хотела меня видеть. Я скучаю по этому чувству. Я скучаю по ее улыбке, и иногда я вижу ее, когда ты смеешься.
— Думаешь, она хоть иногда вспоминает нас? — я никогда не позволяла себе по-настоящему скучать по ней. Я имею в виду, нельзя скучать по тому, чего у тебя никогда не было, но у меня была маленькая частичка Дэйкона, и я чертовски сильно по нему скучаю.
Придурок.
— Может быть. Я думаю о ней и задаюсь вопросом, стоило ли мне отправиться за ней. Или попросить ее остаться. Все было сложно, малышка. У нее были мечты, за которыми она последовала. Думаю, что получил лучшую часть сделки. — он подмигивает мне.
— Вот спасибо. — толкаю его локтем.
— Ты любишь этого парня? Будь честна с самой собой.
По какой-то причине все сразу обрушивается на меня. Я закрываю лицо ладонями, и слезы текут по щекам, когда я киваю своему отцу.
— О, милая. — он обнимает меня за плечи, и я падаю прямо в его объятия.
Папа гладит меня по голове, а я рыдаю ему в плечо. Когда я, наконец, отстраняюсь, он улыбается.
— Боже, мне реально хочется, чтобы прямо сейчас перестал улыбаться.
— О, милая. Это не потому, что у тебя проблемы с парнем или потому, что тебе больно. Я знаю, что тебе больно.
— Тогда почему?
— Потому, что я годами не мог этого сделать.
— Чего сделать?
— Быть тем, кто позаботится о тебе.
Что ж, если раньше я сильно плакала, то теперь шлюзы открываются напрочь.
— И не переживай так. У меня там есть гильза для дробовика, на которой написано имя Дэйкона. Меня не волнует, насколько хорош он был в футболе; никто не смеет обижать мою малышку.
— Спасибо, папочка. — я снова сворачиваюсь калачиком рядом с ним.
— Шутки в сторону, милая. Я видел, как этот парень смотрит на тебя. Возможно, вы так не думаете, но прямо сейчас он страдает. Очень. Поверь мне, я кое-что в этом понимаю.
— Я не знаю, как поступить. Это сложно. Дэйкон, наверное, ненавидит меня.
— Как бы сильно мне не нравились решения твоей матери, я все еще люблю ее. И думаю, что всегда буду любить. Закончи колледж и иди работать в другую фирму. Он прибежит, умоляя о прощении.
— Когда ты успел стать таким мудрым?
Папа сдерживает смех.
— Я не мудрый. Просто пережил много дерьма. Опыт имеет свои достоинства.
Я качаю головой. Разговор получился приятным, и я чувствую себя немного лучше.