Одержимый (сборник)
Шрифт:
— Какой скальпель? — засмеялся он.
— Крестообразный, который недавно лежал на раковине в ванной. Мне показалось, что на нем была кровь.
Джо улыбнулся, но очень побледнел. Боже, помоги! Он больше ничего не сказал, но по выражению его лица Энн поняла, что он лихорадочно ищет объяснений.
— Ну?
— Я порезался, — произнес он, и его лицо чуть порозовело. — Сегодня утром я кое-что подклеивал, порезался и пошел в ванную смыть кровь. Что за подозрения?
— Никаких подозрений. Просто я беспокоилась, не сильно ли ты поранился?
— Ничего серьезного.
Какое-то
— Ну, поехали?
— Поехали.
Джо надел кожаный пиджак. (Я не видела его на нем, подумала Энн.) И подал ей руку.
— Пошли.
Энн не решилась просить его показать, где он порезался. Она не знала, чего больше боялась: увидеть рану или не увидеть ее.
— Джо, я так рада видеть тебя! — Слова и лицо Филлис Хобсон явно противоречили друг другу.
— Я тоже рад видеть вас, Филлис. — Он поцеловал ее в щеку. — Как дела?
— Хорошо, спасибо. — Она посторонилась. — Входи, Джо. Я только что приготовила небольшой ленч. Может быть, останешься? ...или не останешься? — Джо мысленно закончил вопрос. Вслух он сказал:
— Нет, я только привез Энн. Ваш маленький «сааб» заглох. Я вызову механика.
Филлис тревожно взглянула на Энн, как будто говорила: «Не надо было туда ездить...»
— Нет, Джо, кроме нашего механика, никто не разберется в моей машине. Я позвоню ему.
— Ну, как хотите. Я поехал. У меня назначена встреча.
— Не останешься?
— Нет.
Джо быстро поцеловал Энн в губы и поспешил к машине. Выезжая на дорогу, он посигналил и помахал рукой.
Я никогда не вырву Энн из ее когтей! — думал он.
Глава 10
Из дневника Джо Мак-Эри, 26 февраля 1991 года:
«Мое воображение рисует толстую Филлис: она лежит голая посреди своей шикарной гостиной в Лэйк-Форест, и складки жира свисают на паркетный пол. На ее теле несколько открытых ран, нанесенных ножом мясника. Из них толчками выплескивается кровь. Она при последнем издыхании, но пытается дотянуться до пенсне, валяющегося рядом с ней на полу.
В кадре появляется темный каблук и давит стекла. Звук хрустящего стекла. Деревянный пол поскрипывает, и глаза Филлис расширяются от ужаса, когда она поднимает их и видит склонившееся над ней лицо.
Далее в кадре черные ботинки незнакомца. Одна нога поднимается и наступает на пальцы Филлис.
Хрустят суставы.
Филлис не кричит. Ее глаза плотно закрыты, голова завалилась набок. Булькающие звуки. Ее горло перерезано.
Все вокруг в тумане. Этот прием используют на телевидении в эпизодах про мечту. Туман сгущается, размывая черный каблук незнакомца. Резкое изображение лица Филлис крупным планом. Она в агонии. Слезы льются из покрасневших глаз.
Вновь появляется черный ботинок и сильно бьет Филлис по зубам. Кровь стекает струйкой с ее губ. А потом теплое, красное начинает бить фонтаном высотой в четыре дюйма. Ее зубы сломаны.
Картина заволакивается туманом и исчезает.
Следующая сцена дана в резком фокусе. Дом Хобсонов, элегантное сооружение эпохи Тюдоров, на переднем плане. Открываются двойные дубовые двери, и выбегает
Энн — в белом вечернем туалете — на секунду останавливается и переводит дыхание. Затем она дико озирается, ища помощи. Внезапно ее лицо смягчается, она улыбается. Белый автомобиль тормозит перед ней, дверца открывается, и выхожу я. Энн падает в мои объятия.
И я утешаю ее».
Джо взглянул на то, что написал, а потом взял ручку и размашисто все перечеркнул.
Он встал, закурил и посмотрел в окно: еще один облачный серый день... Озеро Мичиган было спокойным и мрачным. Он подошел к зеркалу. «Джо похож на Джо. С ним все в порядке!» — сказал он своему отражению. Его теща настраивает Энн против него, и, пока его жена в Лэйк-Форест, у него нет шанса заполучить ее обратно. Мать будет убеждать Энн, что он плохо с ней обращается.
Джо принял решение. Сел за письменный стол, поднял трубку телефона и набрал номер. Энн ответила после второго гудка.
— Привет.
— Джо?
— Да, детка, это я. Я звоню, чтобы кое-что предложить тебе.
Энн вздохнула, и Джо на мгновение подумал, что выбрал неудачную тактику.
— Что предложить? — прошептала она дрожащим голосом, в котором слышались слезы.
— Возвращайся.
Теперь в ее голосе звучало раздражение.
— Пожалуйста, Джо, мы же договорились. Мне нужно время подумать.
— Я знаю это, потому и прошу тебя вернуться...
— Джо, я не пони...
— Тихо, тихо! Позволь мне все объяснить. Я хочу сказать, что тебе не нужно оставаться там, в Лэйк-Форест, вдали от работы и всего, к чему ты привыкла и что тебе дорого. Пока ты там, тебе все представляется в неверном свете. Кроме того, это просто неудобно.
— Я вижу, что ты ничего не понял, Джо.
— Я понял, Энн! Поэтому я перееду, а ты можешь жить в нашей квартире, одна. — Он услышал в трубке ее прерывистое дыхание и почувствовал, что выиграл. — Обдумай все спокойно. Я найду подходящее место, чтобы отсидеться, пока ты думаешь.
— Но почему?
— Почему? Я ведь немного эгоист. Хочу, чтобы ты находилась там, где все напоминало бы тебе обо мне. Но я обещаю, что ты будешь там одна.
Энн слишком долго молчала, и Джо испугался, что она опять откажется. Ему нужно было вернуть ее сюда, в их дом, — подальше от ее матери, которая невзлюбила его с самого начала их семейной жизни. Но и слишком унижаться, упрашивать ее он не хотел. Надо постараться сделать так, чтобы она убедилась, будто это ее собственное решение. Наконец, прерывая молчание, он сказал:
— Хорошо, Энн, кажется, я понял. У нас хорошая квартира, но Лэйк-Форест, должно быть, более подходящее место для подобных размышлений. — Он постарался скрыть иронию. — Там спокойнее, да и матери хорошо в твоем обществе.
— Сейчас я ничего тебе не отвечу. Мне надо подумать, немного подумать... — Она помолчала, а затем спросила: — Джо, а где же ты будешь жить?
Этого Джо пока что не знал.
— О, не беспокойся, я быстро подыщу себе что-нибудь. Обещаю: я дам тебе время для принятия решения и, главное, место, где ты сможешь спокойно все обдумать.