Одержимый тобой
Шрифт:
– До свидания, Адам.
– До свидания, Диана, – безразличным голосом прощается, поворачиваясь в сторону появившегося друга. Захар обнимает меня за талию, я все еще смотрю на Адама. Губы нервно подрагивают, крутит кий в руках. Почему меня к нему тянет, когда объект моих планов стоит рядом, но кровь не волнуется, дыхание не задерживается? Все же Адам обладает какой-то странной харизмой, заставляет к себе тянуться, даже если ты этого не хочешь.
– Я уже соскучился по тебе, малыш. – Захар утыкается мне в висок, от него несет алкоголем и табаком. Морщу нос. – Ты пригласишь меня сегодня на кофе? Мм-м? –
– Я думаю, что кофе пить на ночь вредно.
– Ой, перестань умничать, строить из себя недотрогу! – Резко разворачивает и прижимает к стене, сжав мои ягодицы. От шока я не шевелюсь, не в силах осознать происходящее.
– Что ты делаешь? – тихо спрашиваю, пытаясь от себя отпихнуть парня, но он упрямо прижимает меня и уже лезет ко мне целоваться. Уворачиваюсь от нежелательного поцелуя.
– Ты не понимаешь? – смеется, задирает подол платья, сожалею, что оно короткое.
– Руки убрал! – раздается рядом угрожающее предупреждение. Я сразу чувствую в воздухе опасность, исходящую от Адама. Случайно он здесь или нет, меня сейчас не волнует, я хочу побыстрее освободиться из объятий Захара и уехать домой. Макаров, видимо, инстинкт самосохранения утопил в алкоголе. Он не убирает руки, сильнее стискивает меня.
– Иди гуляй, дядя!
Не знаю, что происходит. Успеваю только прикрыть рот ладонями, заглушить свой крик и вжаться от страха в стену. Захар валяется у меня в ногах, стонет, зажимает нос.
– Ты в порядке? – Адаму нисколько не интересен поверженный, он спокойно перешагивает через него, словно на дороге валяется мешок с отрубями, берет меня за локоть и тянет в сторону выхода. Я нахожусь в какой-то прострации – без чувств, без понимания, что произошло и происходит сейчас.
– Поправь платье и номерок свой давай, – командует, не смею его ослушаться. Его пристальное внимание нервирует, платье одергиваю, номерок, как назло, не сразу попадается под руку. Через две минуты на плечи накидывает пальто.
– Спасибо. – Чувствую себя раздавленной, запачканной поведением Захара.
Захар! – Что с ним? – Адам смотрит на меня слишком спокойным взглядом. С такими людьми тяжело общаться, никогда не догадаешься, о чем они думают, как реагируют на твои вопросы или ответы.
– Думаю, что ничего серьезного. От разбитого носа никто не умирал, до свадьбы заживет. Тебя домой отвезти или куда-то еще?
Он меня отвезет? Мы будем с ним в замкнутом пространстве? У меня никогда никаких фобий не было, но, кажется, сейчас одна появится – Адам. Я уже начинаю паниковать от одной мысли, что мы окажемся рядом, будем сидеть очень близко друг к другу…
– Я вызову такси.
– Мне несложно тебя подвезти. Тем более где гарантия, что ты в такси не встретишь очередного мудака, – улыбается. Сердце не екает, но смещается со своего постоянного места куда-то вверх, чувствую ком в горле.
– Если вам не сложно, я не против, – да, лучше согласиться. Пусть я к этому человеку и испытываю странные чувства, уверена на все сто процентов – он меня не обидит.
Глава 5
Адам
Смотрю на затылок Ивана. Немного нервничаю. Последний раз у меня потели руки, когда следак, глядя в глаза, выносил мне приговор. Мне было восемнадцать. Я первый раз попался на воровстве. Четко понимал, что сейчас мне либо сломают жизнь, отправив за решетку, либо дадут шанс на светлое будущее. Сердце у меня тогда ухало где-то на дне голодного желудка. Казалось, его редкие удары слышали все менты, которые задерживали и которые сидели в кабинете. Мне было противно от самого себя, по спине ручьями тек пот, ладони влажные, а во рту африканская сухость. Гордость, упрямство, вызов людям в погонах не позволили превратиться в нюню. Внешне – холодное презрение, а внутри – обжигающий страх. Вот и сейчас, сидя в теплом салоне машины, равнодушно смотрю перед собой, а внутри пожирающая похоть, жажда обладать здесь и сейчас. Ладони, как у пацана, влажные от перевозбуждения. Губы сохнут, стараюсь не так часто их облизывать, но они, черт побери, горят. Я даже вспоминаю молитвы, чтобы прибавилось силы для моей выдержки до конца поездки. Потом… потом я поеду к Алине, вытрахаю ее до звездочек в глазах, представляя ту, до которой не смею дотрагиваться. Хотя от этого желания тело скрючивает, как в остром приступе ревматизма.
– Мне нравится новогодняя Москва, очень красиво. – Вздрагиваю от неожиданности. Вообще, не рассчитывал, что Диана будет со мной разговаривать после случившегося. Я стараюсь сейчас об эпизоде в ресторане не думать, но этого сосунка еще проучу.
– Мэру выделяют для этого очень хорошую сумму, правда, не все деньги тратятся по назначению. – Мельком смотрю на аристократический профиль девушки, погружаясь в свои эмоции. Невообразимо красива, красива настолько, что не веришь в искренность природы этой красоты, но я знаю, Диана не прибегает к услугам косметологии. Она не такая…
– Это во всех сферах так. Не все деньги доходят до людей, но спасибо за те крохи, что дают, – прикусывает губу. Стискиваю руки в кулаки. Так и подмывает освободить губу, оттянув вниз, а потом засунуть свой палец в ее рот, почувствовать ее язык на подушечке. Член дергается. Отвожу глаза в сторону, делаю медленный вдох. Спокойствие, только спокойствие.
– Я люблю Новый год. И эту предпраздничную суету, толкотню. Люди начинают чаще улыбаться.
– Еще бы не улыбаться, впереди полторы недели оплаченных выходных.
– Вы всегда ищете повод придраться?
– Почему вы так решили? – Я проявляю воспитание и обращаюсь к ней тоже на «вы». Ее «вы» меня коробит, заставляет чувствовать себя дряхлым стариком. Какая между нами разница? Сколько ей? Двадцать два? Или двадцать три? Университет вроде окончила.
– На каждое мое предложение вы ничего положительного не сказали. – И смотрит в упор своими ясными голубыми глазами. Линзы, что ли, носит? Слишком яркие, прямо до рези в глазах, заставляют моргнуть.
– Я не люблю этот праздник. – Причину называть, конечно, не собираюсь. Впрочем, и вспоминать эту причину тоже не планирую. Ключик от двери, где спрятаны причина, воспоминания, боль, рваное сердце, – давно выброшен.
– И мандарины?
– Мандарины?
– Мандарины любите? Я обожаю запах мандарина. На сами мандарины у меня жуткая аллергия, – кротко улыбается, опустив свой космический взгляд на руки. Разговор пустой, пустые разговоры я не люблю, но с Дианой почему-то хочется болтать о ерунде.