Одесса. Живая. Улыбка Бога
Шрифт:
Новицкий недовольно поморщился, но без возражений сразу же направился к людям, собравшимся вокруг места происшествия. И спустя пару секунд оттуда донеслось:
– Граждане одесситы! Работает ОМОН! Расходитесь! По домам расходитесь! Новый вирус бешенства! Перемещается ногами по земле! Да, доктор экспресс-анализ провёл. Особо активно реагирует на приезжих! Вы привиты? А вы привиты? Шо вы говорите... Хотите иметь зеленую жизнь с фиолетовыми пятнами? Да не..., не вирус. Я..., я вам обеспечу!.. Расходитесь! Завтра всем всё будет.
Скорая включила проблесковый маячок и коротко просигналила.
– И мы поехали. Спасибо за помощь. Чувствую, ночь предстоит тяжелая..., - свернул разговор доктор, крепко пожал руку Андрея и быстро направился к скорой.
На секунду задержавшись возле дверцы, врач обернулся и крикнул Стрижеву:
– Товарищ старший лейтенант! Вы... И людям своим скажите! Не позволяйте себя покусать!
Андрей махнул рукой, мол, услышал, и скорая, противно завизжав сиреной, умчалась в ночную Одессу.
Толпа зевак разошлась. Многие действительно вняли уговорам Новицкого и ушли с Думской площади в город. Но часть народа, как это всегда бывает, проигнорировала предупреждения омоновцев и спокойно отправилась гулять дальше по аллеям Приморского бульвара.
Бойцы подтянулись обратно к своему командиру, который вновь и вновь обдумывал слова доктора.
...Что же на самом деле происходит? Полномасштабная эпидемия или просто очередные преувеличенные слухи и факты? Насколько информация медика об аналогичных случаях по всему миру соответствует действительности? Чего стоит ожидать и к чему готовиться?..
Куранты на часах над входом в горисполком проиграли гимн Одессы, мелодию 'Одесса, мой город родной', обозначив тем самым очередные полчаса.
– Что будем делать, командир?
– не выдержал паузы Новицкий.
Прежде чем ответить, Андрей связался с дежуркой. Обычно уравновешенный капитан Игнатьев, один из 'вечный' дежурных, возбуждённо и сбивчиво орал в рацию и толком сообщить ничего не смог. Из разговора с ним Стрижев понял, что приказы на охрану важных объектов никто не отменял, комбат всё ещё находится на совещании в Главке, а в городе активно нарастает хаос. На улицы уже вывели весь личный состав милиции и внутренних войск, но ожидаемых результатов это не принесло. Команды вооружить сотрудников так и не поступило, а дубинки и баллончики с газом оказались неэффективными против безумцев...
Раздосадованный Стрижев приглушил рацию и принял решение действовать на свой страх и риск. Андрей привык доверять интуиции, и сегодня она так и кричала на периферии сознания, что в городе происходит что-то страшное.
– Расходимся попарно по аллеям и гоним всех людей с Приморского бульвара, - распорядился старлей, - говорите... А говорите, что в городе объявлена угроза осуществления терактов и бульвар с Потёмкинской лестницей один из наиболее опасных
– Ох, получим мы командир..., - задумчиво сообщил прапорщик, - если всё утихомирится, а люди уже успеют пожаловаться, в нас такие пилюли журавлиным клином полетят...
– Я отвечу!
– твёрдо сказал Стрижев, - сошлётесь на мой приказ...
– Васильевич!
– ехидно ухмыльнулся Новицкий, - ты как не родной... Командир? Первый раз шо ли работаем? Вместе разберёмся... Парни, а вы шо думаете?
– спросил прапорщик у молодых омоновцев.
Братья переглянулись и синхронно усмехнулись.
– Что за начало службы без взыскания?
– выдал старший, - работаем, командир!
– А если всё утихомирится..., - добавил вполголоса прапорщик, явно удовлетворённый ответом молодых бойцов, - я вас прошу... Мне на полчасика в одно место смотаться, и на склоне уже утром какая-то болванка времён Великой Отечественной из земли вылезет... Я сам и найду... Пусть попробует кто-то доказать, что мы действовали необоснованно и угрозы жизни и здоровью наших драгоценных граждан не было...
Андрей только скептически приподнял бровь, но не стал выяснять, чего в очередной раз задумал Новицкий. В любом случае решение принял Стрижев, и ответственности он не боялся. Что ему сделают? Всё одно завтра рапорт подавать...
В течение получаса территория между мэрией и памятником Дюку де Ришелье была очищена от отдыхающих. Одной неуступчивой и хорошо выпившей компании пришлось пригрозить экскурсией до камеры ближайшего отделения, где будут очень долго устанавливаться их личности.
Кто-то возразил, что, мол, у них у всех документы при себе и времена НКВД давно минули.... Начавший злиться Стрижев, однако сдержался, но тонко намекнул, что документы могут вызвать подозрение на предмет фальшивости... Мало ли чего могут неграмотные омоновцы в темноте себе напридумывать? И это опять же возвращает всех к необходимости посещения ближайшего отделения...
Компания вняла голосу разума и ретировалась с Приморского бульвара. Подальше от странно настойчивых милиционеров...
Швейцара из гостиницы 'Лондонской' тоже попросили уйти с улицы в вестибюль. Тонко разбирающийся в нюансах работы 'Беркута' опытный мужик в яркой ливрее вопросов лишних задавать не стал и послушно запер за собой дверь, пообещав омоновцам любое содействие. И даже на кофе пригласил. Но Стрижев отказался. А швейцар не стал настаивать.
И, наконец, Приморский бульвар обезлюдел. Одинокий патруль прошелся ещё раз по пустынным аллеям и вновь вышел к памятнику Дюку.
Не смотря на то, что в пределах видимости всё было вроде бы спокойно, тревога Андрея не отпускала. Стрижев плюнул на условности и попробовал связаться с комбатом по мобильному. На звонок никто не ответил, что, в принципе, если командир на совещании, было бы нормальным. Но, сколько же оно может продолжаться?!