Одесская кухня

Потанина Ирина Сергеевна

Бычки мадам Стороженко

Как известно, одесситы уезжают в столицы лишь с одной целью: чтобы было откуда громче и масштабней воспевать родной город. И к Валентину Петровичу Катаеву это относится в полной мере. Мало того, что львиная доля всех событий из его произведений происходит в Одессе (возьмем хотя бы «Белеет парус одинокий»)... Мало того, что город в них - часто не просто фон, а равноправный персонаж действия (вспомним одесские катакомбы, судьба которых описана так же ярко, как и судьбы жителей города)... Мало того, что в мемуарах он ярко и выпукло рассказывает о своих знаменитых земляках (книга «Алмазный мой венец» явный тому свидетель)... Вдобавок ко всему, Катаев

еще и «пропагандировал одесскую речь», утверждая, что это его литературная стилистика, и не позволяя редакторам править вкусные диалоги своих одесских героев. Половина редакторов всего СССР мечтали прикончить Катаева за это на месте, вторая половина - чувствовали себя прекрасно, потому что сами тоже были из Одессы.

Как известно, одесситы уезжают в столицы лишь с одной целью: чтобы было откуда громче и масштабней воспевать родной город.

А как он писал об одесской кухне! Людям, придерживающимся правила «не есть после шести», нужно строжайше запретить читать Катаева вечерами: «...из синеньких немедленно приготовили баклажанную икру. Разумеется, не ту пресную, сладковатую желтоватую кашицу, которая продается в виде консервов, а ту, настоящую, домашнюю, знаменитую одесскую баклажанную икру - пищу богов!..»

Всякий человек, не знавший раньше Одессу или посмевший знать, но не обожать ее, после знакомства с творчеством Валентина Петровича навек терял эту свою уникальную и дикую черту.

Мадам Стороженко до сих пор считается символом Привоза и даже стоит там в виде памятника.

Надо подчеркнуть, что Катаев был человеком удивительным. Будучи признанным на родине и при жизни, представляя СССР во всевозможных международных литературных сообществах, он умудрялся при этом, несмотря на железные тиски цензуры, писать действительно замечательные произведения. Его мадам Стороженко до сих пор считается символом Привоза и даже стоит там в виде памятника. Даже Иван Бунин, известный острой ненавистью ко всему советскому, писал: «Кто б мог подумать, что из Катаева выйдет такой крупный и настоящий писатель». Именно Бунина, с которым познакомился в Одессе в те самые «окаянные дни» межвластия и падения старого строя, Валентин Катаев считал своим первым литературным учителем. И именно Бунин, правда, чисто случайно, спас когда-то Катаеву жизнь: участвовавший в белогвардейском заговоре, Валентин Катаев был схвачен вместе с остальной группой, но отпущен, потому что один из высокопоставленных работников ЧК вспомнил, как в 1919 году Бунин прилюдно и категорически нелестно отзывался о политических взглядах начинающего литератора. Иван Алексеевич понятия не имел о принадлежности Катаева к белогвардейскому подполью, потому высказывался очень резко. Этой «рекомендации» от эмигрировавшего классового врага оказалось достаточно, чтобы чекисты отпустили Катаева.

_{Валентин Петрович Катаев}

Оказавшись на свободе, Валентин Петрович был призван в ряды советских литераторов и приступил к работе, о чем не без иронии вспоминал в мемуарах: «Фанерные агитплакаты, еще не высохнув, разносились и развозились по всему городу на извозчиках и велосипедах. На плакатах под картинками помещались агитстихи нашего сочинения. Например: "По небу полуночи Врангель летел, и грустную песню он пел. Товарищ! Барона бери на прицел, чтоб ахнуть барон не успел"».

Помимо литературного, Валентин Петрович обладал еще и редким даром видеть и ценить таланты окружающих. Переехав в Москву и закрепившись в ней, он немедленно пригласил туда же Багрицкого и Олешу, стараясь помочь своим гениальным друзьям «остаться на плаву». Из подобной помощи, правда, обычно ничего не выходило. Например, однажды, увидев бедственное положение поэта Мандельштама, Катаев потащил того к Крупской, раздающей заказы на всевозможные агитстихи. Друзья взяли гонорар и сели за работу, которая должна была рассказать простым гражданам о хитрости кулаков:

«- Кулаков я хитрость выдам, расскажу без лишних слов, как они родни под видом укрывают батраков, - бодро начал я и предложил напарнику продолжить, но он с презрением посмотрел на меня и, высокомерно вскинув голову, почти пропел:

–  Кулак Пахом, чтоб не платить налога... - Он сделал эффектную паузу и закончил торжественно: - Наложницу себе завел!

Я махнул рукой, понимая, что из нашей агитки ничего не получится».

К счастью, время агиток прошло, и Валентин Петрович начал серьезную литературную деятельность. Но и тут не обходилось без курьезов. Критики и литературоведы на каждом шагу приписывали аполитичной прозе Катаева вовсе и не заложенный в нее пропагандистский смысл. Забавный случай произошел, например, с подругой внучки Валентина Петровича: «Классе в пятом-шестом мы проходили «Сына полка», и моей подруге дали задание написать, о чем думал писатель Катаев, что хотел вложить в образ Вани. Естественно, живя через две дачи от нас, она пришла к дедушке и попросила рассказать, что же он имел в виду. Он рассказал. За сочинение подруга получила тройку с минусом - они с Катаевым оказались неправы»...

Давно живя в Москве и объездив полмира с литературными лекциями, Катаев не переставал утверждать, что лучший город мира - это Одесса.

Давно живя в Москве и объездив полмира с литературными лекциями, Катаев не переставал утверждать, что лучший город мира - это Одесса. На вопросы о том, не хочет ли он вернуться туда жить, Катаев улыбался и говорил, что, конечно, хочет, но не может, так как уверен, что в Одессе всё равно никогда не будет горячей воды.

В кулинарном приложении к посвященной Валентину Катаеву главе можно было описывать любое одесское блюдо. Автор любил и воспевал их все. Но поскольку Гаврик задарма относил мадам Стороженко именно бычков, то о них и поговорим. Итак, «Бычки по-одесски» .

Вам понадобится (на 3-4 порции):

12-16 бычков

4 репчатые луковицы

1/2 стакана растительного масла

3 столовых ложки муки

3 столовых ложки томатной пасты

1/3 стакана воды

соль, перец - по вкусу

2 лавровых листа

сахар - по вкусу

зелень, лимон, майонез - по вкусу

Приготовление:

Обрабатываем бычки, солим их, перчим, обваливаем в муке и обжариваем с двух сторон на растительном масле. Корочка золотистого цвета - признак того, что рыба уже обжарена. Теперь выкладываем на дно глубокой сковороды мелко нарезанный лук и пассеруем его в растительном масле.

Разводим на этой же сковородке томатную пасту, подливаем воду и тушим все вместе примерно 10 минут. Поджаренные бычки кладем в сотейник, заливаем соусом со сковородки, заправляем солью, сахаром, перцем, добавляем 2 лавровых листа и тушим примерно 15 минут. Готовые бычки вынимаем, выкладываем на блюдо, украшаем кусочками лимона, зеленью и майонезными островками. Соус из сотейника можно подавать к столу отдельно - будет очень вкусно.

Пить соки по-одесски

«Простите, а как меня будут хоронить?
– интересовался в старости Юрий Олеша .
– По высшему разряду? Чудесно! Можно попросить? Пусть хоронят по низшему - а разницу вернут деньгами и сейчас!» Его мысль, как обычно, стала афоризмом.

«Простите, а как меня будут хоронить? - интересовался в старости Юрий Олеша. - По высшему разряду? Чудесно! Можно попросить? Пусть хоронят по низшему - а разницу вернут деньгами и сейчас!»