Одесский юмор: Антология
Шрифт:
– Правило буравчика? – Миша растерянно хлопал глазами.
– С тобой все ясно! – сказала учительница. – Неси дневник.
Миша вздохнул и пошел к своей парте.
Он двигался так неохотно и медленно, что, когда он наконец дошел, наступил уже третий урок.
– К доске пойдет… – учитель географии открыл журнал. – К доске пойдет Семин. В прошлый раз мы говорили о Валдайской возвышенности. Покажи на карте, где она находится.
Миша двигался к карте так неохотно и медленно, что, когда он наконец дошел, наступил четвертый урок.
– Валдайская возвышенность… – начал он, тыкая указкой в пластмассовый скелет.
– Какая еще Валдайская возвышенность?! –
Миша задумался. Он думал так неохотно и медленно, что очнулся, лишь когда из класса, шумя и толкаясь, стали выбегать одноклассники.
«Обед!» – догадался Миша и направился в столовую.
Ел он долго. Сначала щи. Потом сосиски с вермишелью. Потом пил чай со сдобной булочкой.
Время от времени ему слышались какие-то посторонние звуки, звонки, крики: «Каникулы!»
Миша допил холодный чай, встал и двинулся в свой класс.
– А, Семин! – остановила его в пустом коридоре классная руководительница. – Давно тебя не видела. Одноклассники твои меня навещают. Такие молодцы! Слава Лейкин писателем стал. Игорь Лепихин – артистом. А у Курочкина с Лисовой двойняшки родились, обе рыженькие. Ты заходи почаще, – кивнула она на прощание.
Миша понял, что уроки кончились, и пошел домой.
По пути он то и дело останавливался, вспоминал правило буравчика, повторял про себя стихотворение Пушкина и пытался представить себе Валдайскую возвышенность.
Он шел так медленно, что я начал зевать и непременно заснул бы, если б не поставил в этом месте точку.
Александр Свинарчук
Иронические миниатюры
Валерий Хаит
Доля шутки
Я затормозил и прислушался.
Мысленно достал авторучку.
Сергей Довлатов. «Заповедник»
Наша соседка по двору, как ее тогда все называли – мадам Спирт, страшно любила похвастаться. И вот она рассказывает о посещении своего сына, сидящего в тот момент в тюрьме за спекуляцию:
– Мой Сеня!.. Раечка, если бы вы видели его камеру! Такой второй камеры нет на свете! Оттуда не хочется выходить!..
Мой друг художник Олег Сон рассказывал, что в винном подвальчике, куда он ходил с друзьями, время от времени появлялся старичок, который утверждал, что он Гаврик из катаевской повести «Белеет парус одинокий», и за стакан вина рассказывал, как там было на самом деле…
Еще один рассказ Олега Сона. У него есть приятель, который назвал своего кота Брамсом. Так вот этот приятель, глядя на кота, время от времени произносит:
– Обрати внимание: Брамс! Какое в сущности прекрасное имя для кота и какое нелепое – для композитора!..