оди?н
Шрифт:
– Зачем мы вообще об этом говорим? – возмущённо спросил Марк.
Альвиан сыграл бесящее, заметно преувеличенное удивление, максимально при этом раскрыв глаза, и ответил:
– Беседуем.
– И ради этого вы меня связали?
– Нет, ну что вы, разве для этого нужно связывать? – как-то простодушно, и опять с намеренно выставленной напоказ аффектацией, спросил Альвиан.
«Да он играется со мной», – эта мысль окончательно взбесила Марка, он грубо, с умеренным криком спросил:
– Ты кто, чёрт возьми, такой?! Что ты собираешься делать со мной?!
Альвиан посмеялся носом, встал с табурета и повернулся к окну.
– Люди кажутся мне очень сильными и умными, но иногда… ммм… это иногда. Как же я люблю человеческое «иногда», – он говорил медленно, наслаждаясь каждым произнесённым словом. – То время, когда люди действуют по указанию эмоций, оно самое сладкое. Вот взять вас, – он посмотрел на Марка, – вы не кажетесь мне глупым, собственно, вы и не были бы здесь, будь вы неразвиты, так почему вы вдруг решили, что со мной можно общаться криком и в таком тоне? И почему так резко сменили этот самый тон? Разве не глупо грубить тому, перед кем вы лежите связанным?
– Хватит нести чушь! Отвечай уже, что происходит?! – протараторил Марк на повышенном тоне и задёргал руками.
Альвиан тяжело выдохнул и промолвил:
– Значит, беседы не будет… Хотите так? Хорошо, я отвечу на ваш вопрос, Марк, но отвечу только на один. А потом уйду. Так что выберите правильный вопрос.
«Марк? Откуда он знает моё имя? – глаза Марка слегка раскрылись от удивления. Раздражение отступило. – Это не просто сумасшедший. Необходимо взять себя в руки».
– Ты играешься со мной, – проговорил Марк и вызвал у Альвиана очередную едва заметную улыбку, затем его лицо вдруг изменилось и стало каким-то хитрым. Марк насторожился.
– Отчего бы и не поиграть? – заговорил Альвиан. – Своим враждебным и слабо контролируемым поведением ты загнал себя в неприятное положение, но ты и сам это понимаешь, – он немного помолчал, глядя на Марка, затем продолжил: – Я ведь изначально хотел поговорить, рассказать всё, но твоя враждебность… – он как-то наигранно вздохнул. – Вы, люди, становитесь слабыми, жалкими и управляемыми, когда следуете за эмоциями.
«Вы, люди? И как-то сильно дерзко для него… И фамильярно», – задумался Марк и спросил, прищурившись:
– Вы – люди?
В голове пронеслась мысль: «Это уловка! Мой один вопрос, я только что его задал!».
– Я надеюсь, вы поняли, что это был не вопрос, а просто мысли вслух, – протараторил Марк и замер в ожидании.
Альвиан расхохотался.
– Вы слабы, Марк. Вы гонитесь то за одной эмоцией, то за другой, и не видите мир в его реальном воплощении. Всего пара предложений, изменение тона и манеры общения заставили вас бояться потерять меня, свой источник информации и возможность выбраться, и вы начали потакать мне и моему правилу одного вопроса, хотя до этого злились, раздражались и не хотели нормально говорить, а ещё до этого были вежливы и уважительны. За людьми с полным эмоциональным набором интересно наблюдать, но иногда это жалкое зрелище. И весьма предсказуемое, отчего и быстро утомляет. Было забавно, но теперь прошу, Марк, задайте свой вопрос.
Марк выдохнул и спросил:
– Где я?
– Вы в моём доме, а именно – на пятом этаже семнадцатого дома бывшей улицы Маршака, некогда существовавшего города Одесса, некогда существовавшей страны Украина.
Глаза Марка округлились, но он не успел ничего сказать, а только издал мычание, так как Альвиан снова всунул кляп ему в рот. Человек, выглядевший как отшельник, последний раз посмотрел на своего заложника, улыбнулся и покинул комнату. Марк остался наедине со своими мыслями, но вскоре, словно по команде, уснул.
На улице темнело. Начинал капать дождь. Под одним из домов стояли три человека в военных костюмах мышиного цвета, от которых вода просто отскакивала. Один из них поднял руку и пальцем указал на пятый этаж.
– Там.
Он же достал из портфеля три баллончика и передал остальным. Второй человек достал из кармана небольшой круглый, похожий на шайбу, предмет и положил под ноги. Над головами образовалось невидимое поле, заметное только благодаря воде, которая стекала по нему, как по стеклу, что позволило всем троим покрыть себя содержимым баллончиков.
Наступила ночь. Белый лунный свет рассеивался в облаках и почти не освещал улицу, по подоконнику стучали одинокие дождевые капли, а Марк всё так и лежал, привязанный к кровати в маленькой комнате.
Дверь отворилась. Марк проснулся, едва Альвиан успел переступить порог.
– О! Вовремя, – воскликнул бородатый отшельник и поставил на пол лампу.
Марк заметил в руках у Альвиана шприц, почувствовал вновь нарастающую панику и задёргался, намереваясь освободиться.
– Должен признать, общение с новенькими придаёт мне… – Альвиан задумался. – Нет, неправильно. Общаясь с вами, я отдыхаю, я поистине отдыхаю. Страх… – он наклонился к Марку и поднёс шприц к своему глазу. – Страх перед всем, что вы чувствуете, слышите… – он медленно начал переводить иглу от своего глаза к глазу Марка, – видите… – Альвиан секунд с десять наблюдал за учащающимся дыханием и сфокусированными на приблизившейся игле узкими зрачками своего заложника, потом резко выпрямился и закончил: – …стал моим лучшим другом.
Он повернулся в сторону открытой двери: в комнату вошёл человек в маске кошки. Казалось, зрачки Марка вмиг расширились до максимального уровня, но с каждым шагом человека в маске они становились всё больше и больше. Альвиан молча наслаждался реакцией заложника, но, в конце концов, продолжил:
– Ну… Наверное, я мог бы играть с вашими эмоциями целую вечность, но, увы, – Альвиан пожал плечами. – Время поджимает. Простите, Марк, – он быстро наклонился и воткнул иглу в шею заложника.
В глазах начало темнеть, и последнее, что услышал Марк, глядя на человека в маске, были слова Альвиана: «И да, это действительно кошка, а зовут её Равен».